[sociofiction]

Автор: D-r Zlo
Название: "Беседа после расставания"
Категория: слэш
Жанр: повседневность
Рейтинг: PG-13
ТИМы: Бальзак / Джек
Размещение: только с разрешения автора.

- Как ты? – спросил он после звонкого смеха. Смех – это вообще как раз то самое, что отличало его от остальных (ну, помимо звенящих рыжих кудрей).
И главное, спросишь его, над чем эта скотина вообще ржала, а он и не ответит. Такой вот он, Ленни.
- Нормально, - пробормотал я, улыбаясь и отводя взгляд.
Эта встреча была не из тех, которым радуешься; скорее, наоборот, та самая, которой ты нихрена не рад. Мы сидели в одном кафе, неподалёку друг от друга; я заметил Ленни раньше, чем он увидел меня, и хотел пересесть. Когда я поднялся со своего места, раздалось его радостное: «Эй, Джармуш, привет!», и мне ничего не оставалось, как поздороваться с ним, дико досадуя про себя, что не успел уйти отсюда раньше.
- Ну, ты всегда так отвечаешь, - с шутливой улыбкой произнёс Ленни, и, не дожидаясь моего ответа, продолжил: - Ох, у меня было столько событий!...
Да кто бы сомневался, усмехнулся я про себя. Ленни мог и не делать вид, что ему интересно меня слушать: все равно и событий в его жизни больше, и каждый день у него куда насыщеннее моего… И, самое главное, ему всегда есть, о чём рассказать, даже если это что-то незначительное. Уверен, что, если уж ему когда-нибудь и выпадают скучные дни, он непременно расскажет всем, как офигительно и необычно он ковыряет в носу…
Хотя я, конечно, завидую. Да… завидую. Не более того.
Если уж быть совсем с собой честным, то, скорее, раздражён; впрочем, я уже научился абстрагироваться от бесконечного трёпа своего бывшего любовника и думать в это время о чем-то своём. Иногда, впрочем, надо ему кивать и задавать какие-нибудь вопросы, на которые Ленни смог бы долго распространяться, но это не так сложно, как кажется на первый взгляд. В конце концов, все учились в школе, и все знают, как отвечать преподавателю, на чьих лекциях все постоянно спят.
Ну, а если не знают, то проще убить, ибо толку от такой зверушки никогда не будет.

И мне ведь, на самом деле, очень нравится Ленни. Даже сейчас, когда я бы с большей охотой придушил бы его, чтобы больше он никогда не раздражал меня – своим несносным характером, своим высокомерием, кичливостью, успехом… кудрями, в конце концов.
Как сейчас помню знакомство с ним: лето, метро, я, уверенный, что еду встречаться с девчонкой, низкорослый паренёк со схваченными в убогий пучок длинными рыжими волосами, тощий, вертлявый, загорелый, с огромными веснухами на лице. Невероятная жара.
Он хлопнул меня по плечу и тут же начал говорить, что ему что-то там надо забрать, и сначала они поедут туда, а потом «там бар один есть – вообще офигенный, пойдём, тебе понравится!».
У меня не было времени, чтобы ответить ему хотя бы что-то – да я и не хотел. Я смотрел на этого человека, офигевал и чувствовал, что хоть кто-то сможет вытащить меня из вечной моей депрессии.
Наверное, это то, что люди называют «надежда».

- Кстати, чуть не забыл!
Ленни элегантно-порывистым движением поднял с кресла сумку и начал в ней копаться. Я с безразличием смотрел на него: на глаза, слегка прикрытыми опущенными ресницами - о, сколько времени я пытался угадать, какого цвета у него глаза! Теперь-то я знаю, что они зелёные, а тогда это было великой тайной: вопреки законам природы, Ленни редко открывал глаза полностью, и даже когда он спал, они наполовину были открыты. На руки с тонкими запястьями – движения его как у фокусника, разве что чуть более суетливы. На лицо, выражающее одновременно тысячи эмоций – и это у него, самого бесчувственного человека на земле! Воистину, это лицо способно сбить с толку незнакомого с ним человека. Он как-то раз пошутил, что мы с ним – идеальная пара: у него много эмоций, но он бесчувственен, как бревно, а мои чувства столь глубоки, что в них уже поселились чудовища – но при этом ни единой эмоции на лице.
И ведь в чём-то он прав. Хотя чаще, конечно, несёт полную ересь.
Интересно, что он мне там принёс? Ох, мы так многим обещали в своё время обменяться. Я и не помню, донёс ли я до него подарок на день рождения или нет…
- Вот, - и он протянул мне какую-то программку. – Помнишь, я обещал…
- Ты много чего обещал, - перебил я его, и взял её в руки. – Что это?
- Автограф. Нууу, вспоминай!
- Ох, точно. – Я чувствовал себя очень неудобно: я и в самом деле забыл, что Ленни обещал когда-то мне раздобыть автограф одного из любимых стенд-ап комедиантов. – Спасибо.
- Эээй, а где глубокая благодарность?
- Мне тебе прямо здесь отсосать, что ли?
- Заметь, не я это первый предложил.
На моих губах появилась улыбка: и как он так умеет? Одними интонациями, одним лишь выражением лица превратить полную чушь во что-то забавное…
- Но вообще сойдёт и то, что ты заплатишь за нас двоих. Идёт?
Ну и как всегда, он в своём репертуаре. Свинья жадная, как чёрт. Помнится, именно это мне в нём и не нравилось, когда мы с ним встречались…
А что ещё?

Помнится, первый месяц – ну, хорошо, два – была какая-то невероятная совершенно эйфория. С ума сходил только так – никогда я не чувствовал себя ярче, чем тогда. Каждый день что-то да происходило: то он вытащит меня в кино, мы опоздаем, а затем будем ходить босыми по красиво фонтану; то быстрый, немного дёрганый секс за гаражами (деревом, машинами во дворе, в подъезде – выбирать не приходилось); безумный запах лета, потной пряной кожи, хорошей ткани и липовых деревьев. И коктейлей, которые Ленни всегда обожал – лично для меня они всегда были слишком сладкими.
Иногда мы ходили в кофейни, и тогда мне было проще; особенно была у нас одна такая, любимая, возле вокзала – один из столиков находился на самом краю зала, занавешенный плотными тканями. Он стоял прям возле окна, можно было даже забраться с ногами на подоконник, что мы и делали.
А ещё там можно было почти незаметно мастурбировать; это было очень удобно.
Интересно, занимались ли мы на этом месте хоть чем-то, кроме секса? Кажется, нет; а хотя – один раз читали книгу, и то это закончилось взаимной мастурбацией. Я читал вслух «Смерть в Венеции» Томаса Манна, Ленни, не заинтересованный моим чтением, целовал шею и проникал рукой под штаны; забавно, он был уверен, что меня это отвлекает. Даже ревновал – к книгам-то. И к кино…
Я, впрочем, тогда отложил её в сторону; моё прерывистое дыхание могло нас выдать. И когда я зарылся в его густые волосы, в кармане кофты Ленни зазвенел мобильный.
- Не обращай внимание, - успокаивал он меня, - это всего лишь моя девушка.

- Как Милли, кстати?
- Нормально, - беспечно ответил Ленни. – Кажется, она немного начала понимать.
Я кивнул. Немного понимать – странное выражение, абсолютно неправильное, но невероятно точное относительно некоторых людей. Немного понимать – значит, что она уже чуть смелее заявляет Ленни о своём недовольстве его изменами. Значит, проявляет характер, твёрдо стоит на своём. Хотя бы немного – ровно настолько, чтобы он восхитился ею и не использовал в очередной раз как тряпку.
Ну и поделом ей. Я-то долго такое поведение терпеть не стал, и не позволил бы ему обращаться с собою вот так.

Хотя, на самом деле, чем я был лучше?
Нет, Ленни, хватит называть меня жирным. Да, я собираюсь что-то с этим делать. О, боги, Ленни, не можем мы сейчас поговорить о другом? Неужели это так тебя беспокоит – намного сильнее, чем то, что я узнал за сегодняшний день? Ну хорошо. Ленни, а как там твои девушки? Ого, а что за эксперимент? Нет, Ленни, я не буду с тобой ходить и разводить девчонок на секс. Да, я верю, что это весело, но, Ленни, пожалуйста. Нет, мне это неинтересно. Да, пожалуйста, поищи себе кого-нибудь другого.
И как будто я не знаю, что ты трахаешься ещё и с Кости; я знаю, что ты видишь в нём не только полное своё отражение, но ещё и опасного соперника. Уж здесь-то куда без секса.
А Милли? Ты ведь иногда и ей уделяешь своё внимание, получая от неё взамен щенячью преданность и подарки.
В какой-то момент мне просто всё это надоело.
Он сидел напротив меня в кафе – как сейчас; говорил о чём-то своём, я же вспоминал всё это, вспоминал его бесконечные шуточки о моей внешности (он действительно думал так мотивировать? нет, серьезно?), и просто встал и ушёл. Он окрикнул меня – я сказал, что иду покурить.
И ушёл, оставив в кафе сумку.
Как хорошо, что в ней лежал телефон, и после этого Ленни просто не мог до меня дозвониться.

- Я пойду, - сказал я, доставая кошелёк. – Попроси счёт у официанта.
- Что, уже уходишь? – Его удивление было искренним, таким же искренним, как его голос – в те моменты, когда он врал. – Опять?
Он, кажется, прекрасно понял, что я имею в виду. И это бесило.
Лучше б ничего не понимал.
- Мне сегодня надо домой пораньше: дела.
- Так давай мы сделаем их сейчас. Я же знаю твои дела, у тебя останется куча свободного времени.
- Нет, спасибо, я сам…
- Ты хотя бы мне объяснишь, что я делаю не так?
Я посмотрел на него.
На собранные в пучок рыжие пышные кудри.
На открытые зелёные глаза.
На тощие руки, обтянутые смуглой кожей с веснушками.
На красную футболку с галстуком.
И не знал, что ему сказать. Не говорить же, что он меня искренне бесит, каждое напоминание о нём, каждая чёртова болтовня, вся эта яркость, бесшабашность, бессердечный цинизм.
И как же я ему завидую.
- Да забей, - ответил я ему. – Просто голова болит.
И ушёл, оставив на столе немного денег; как раз должно хватить на оплату счёта.