[sociofiction]

Название: Кухня
Автор:  T-ho & Nazenberg
Персонажи: Бальзак, fem!Бальзак
Категория: джен
Жанр: ангст, зарисовка, POV
Размер: драббл
Рейтинг: G
Саммари: Похожесть, граничащая с одинаковостью - самый выматывающий вид связи, особенно между родными людьми.
От автора: из не вошедшего в командные выкладки WT 2013
Дополнительно: саундтрек прилагаю:

Скачать бесплатно Poisoned Mind Keeps Dreaming - Brave Steps Into The Endless Future(demo) на Muzebra.com.

Я не знаю, откуда это взялось. Давняя обида, атмосфера стресса, незащищенности и безысходности, разочарование в них и в себе, когда я только-только стала узнавать их как личности, в силу обстоятельств раньше всех оказавшиеся в моей жизни, а не "отца" и "мать". Я не знаю.
-Ты куришь гадость, - безапелляционно заявили за моей спиной, - и это мой чай.
Я поморщилась, посмотрев на чашку так, будто вижу ее впервые. С чаем в самом деле было что-то не так: холодный и сладкий.
-Это специально, - объяснил отец, - специально выхоложенный и выслащенный, чтобы всякие проходящие мимо мерзавцы его не пили.
-Ворую и морщусь, ворую и морщусь, - пробормотала я, затягиваясь.
-И это мой стул. Твой у стола.
Он ждал, пока я поставлю чашку на стол, не собираясь брать ее из моих рук. Он тоже не любит лишний раз к кому-то прикасаться.
Щелкнула кнопка на чайнике.
-Мать в ночной?
-Угу, - буркнул он в чашку.
Я затянулась, глядя в окно.
Первое января. Свет выключен. Лампочка на вытяжке горит. Отец оставляет ее, сидя на кухне вечерами. Иногда едва он засыпает прямо здесь, под белый шум, очнувшись, долго смотрит куда-то сквозь телевизор.
Едва отпив, отец зажег сигарету. Я воровала их на первом курсе, когда он не знал, что я курю. Крепкие, как черт пойми что, они отдавали в нос, наполняя едким дымом желудок. Многие курят, чтобы расслабиться. Отец курил, чтобы оставаться на связи с реальностью. Пачками.
Мы молчали.
Летняя марля на форточке проседала от снега.
Он стал делить со мной свою темную кухню совсем недавно, будто впервые доверяя через двадцать лет.
Я чувствовала, как он ждет, чтобы я сказала хоть что-нибудь. Говорить было не о чем. Я говорила, захлебываясь словами, с того самого момента, как он скупо обнял меня в аэропорту, всю дорогу, пока он молча вел машину через буран; слова давили на глотку изнутри, проглоченные во время редких разговоров в скайпе, катились-катились-катились снизу вверх и наружу, цепляясь за язык; все, что произошло со мной за год, чего не случилось, все, что я знала и не знала. Меня все еще трясло в спазмах, когда мы подъехали, к дому, и я с тех пор больше ничего не могла сказать. Мать ждала, подолгу смотря на меня, пока я работала, но все самое искреннее, больное и острое я оставила там, на ночной дороге, в вязком молчании отца. Мне хотелось думать, что он действительно слушал.
-Ты редко приезжаешь.
«Я соскучился».
-Так уж выходит, - я уцепилась за привычную ложь, - Билеты дороговаты, да и я вам надоела за столько лет…
Отец ничего не ответил, даже не посмотрев на меня, и я замолчала, поперхнувшись заготовленными словами.
-Как… на личном фронте?
Я еле подавила ухмылку. Отец ненавидит эту неуклюжую и смущающую фразу.
-Без перемен, - ответила я, стараясь курить медленнее. Хотелось достать еще одну сигарету, но тогда бы он понял, что происходит.
То, что случилось с ним тогда, теперь происходит со мной.
-Скучно. А корчить из себя что-то милое я буду только тогда, когда припрет. Замужество для визы, например. Или для того, чтобы родить.
-Я просто хочу, чтобы ты была счастлива.
Я обернулась и поняла, что ля него это прозвучало так же неожиданно, как и для меня.
Отец был седым. Седым, худым, будто выжженным изнутри.
-Я буду, - как можно безразличнее ответила я, все же не успев скрыть удивление в голосе, - просто вряд ли такое случится. Тебе повезло с мамой. Пап, есть «я», есть люди, которые со мной на одной волне, есть «они». Вот только «мы» никогда не бывает.
-Но хочется.
-Но хочется, да.
-Все еще будет, - с напускной уверенностью проговорил он, - Уродов не рожаем.
Я выдавила улыбку, гася окурок. Большая теплая ладонь легла мне на макушку, неловко ероша волосы.
-Обними старика.
Я обняла его в ответ, не чувствуя тепла.
-Пожалуйста, приезжай почаще.
-Я лопну! Ты видела, что мать мне насобирала в дорогу?
-Мама тоже скучает. Тебе необязательно постоянно нам писать, когда сильно захочешь… мы ответим, обязательно. Звони не только, чтобы что-то спросить.
-Вы тоже.
-Ты закрыла от нас свой блог.
-Вам не нравится, что я матерюсь.
-Не отдаляйся. Пожалуйста.
-Все в порядке.
Я иногда хочу спросить родителей, зачем они на самом деле любят, если, конечно, наши понятия о любви совпадают. Что является настоящей причиной: биология, совместное прошлое, личные качества, надежды и перспективы, долгосрочный вклад в развитие проекта, который может и не реализоваться?
Они стали моими первыми друзьями, причем с гарантией, что они по этой самой неизвестной причине меня не бросят. Если я ее выявлю, и выяснится, что я не соответствую, возможно, они разочаруются, и мы начнем отдаляться. Мы будем взаимовежливы, возможно, даже не станем время от времени срывать друг на друге раздражение из-за того, что что-то потеряли.
Я приезжаю - и меня по старой памяти одергивают, отчитывают, тискают, вспоминают о чем-то, что мне уже неинтересно и о том, что вырвано из контекста настоящего времени и звучит так неуклюже, что я не могу даже ответить.
Мать выходит из себя, когда я замечаю, что ее рассеянность пугает вплоть до того, что с этим нужно обратиться к специалисту. Я просто беспокоюсь. Я не буду, если это ее задевает.
Отец хотел сводить меня к психологу, когда я стала показывать им свои первые рассказы.
Спустя годы я узнала, что он просто захотел защитить меня от своих демонов, но не простила до сих пор.
Мы болезненно похожи, и при мне он становится более взвинченным и раздражительным. Я напоминаю ему о его слабостях и ошибках, о времени, когда его не было рядом. Я снисходительно отношусь к его попыткам быть хорошим отцом, лучше, чем тогда, когда это было действительно необходимо, и он злится. Я уезжаю.
Ему больно, и я приезжаю редко. Иллюзия того, что я далеко, счастлива и весела, - они заслуживают хотя бы эту ложь.
Я улетаю домой через пару часов, оставляя их в этом сером городе, который столько лет выворачивал меня наизнанку, подавлял, заставлял сомневаться в себе и чувствовать себя ничтожеством.
-Приезжайте ко мне, - сказала я честно и уверенно, - Когда обживусь, обязательно. Там очень красиво.
Отец только покачал головой.
Он знал, что это моя темная кухня, в которую я вряд ли впущу кого-то еще.