я убил зверя под баобабом
Автор: D-r Zlo
Название: "Обман зрения"
Жанр: гет, фэнтази, драма.
Рейтинг: G
ТИМы: Гамлет / Дюма
Глава: 1, 2
Размещение: только с разрешения автора.
Глава 1Самое сложное в этой ситуации – сохранить королевское достоинство, а не кататься по полу в слёзах, как бы того ни хотелось.
Со стороны казалось, будто принцесса Арфинар проглотила кол, настолько её спина была прямой. Если бы принцесса не была такой испуганной, она бы непременно усмехнулась: вот бы ею гордилась сейчас мама! Уж она бы не обратила внимания на ситуацию и шепнула ей: «Вот теперь тобой можно гордиться».
Да что толку-то от этого сейчас.
За всё то время, что они ехали, Арфинар успела замёрзнуть, но страх и гордость не позволяли ей попросить у этих плебеев какую-нибудь накидку. Она не сомневалась, что ей бы её одолжили – о, непременно. Но быть должной этим негодяям хоть чем-то?... Да никогда!
Хотя вот сейчас она их рассматривала исподтишка, и теперь все эти люди не казались ей столь ужасными, как тогда, на площади. То ли многочасовый переход через ночную пустыню давал своё, то ли они не считали нужным прятать своё лицо перед принцессой, но теперь люди маркиза Виндетто выглядели не озлобленными и обезумевшими. Скорее, усталыми и нечастными…
Или это уже она, Арфинар, совсем тронулась рассудком.
Неожиданно караван остановился; люди заметно оживились и начали что-то кричать друг другу. Принцесса слегка растерянно и недоумённо смотрела на них, не понимая, что сейчас происходит.
- Привал, - пояснил один из стражи, заметив смятение в глазах принцессы. Он и ещё один, чуть повыше ростом, подали ей руки, чтобы она смогла спуститься с верблюда.
- Спасибо, - искренне произнесла Арфинар: эти люди не казались ей больше жуткими или пугающими. Хотя, конечно, после событий сегодняшнего дня она их побаивалась…
Ноги тут же провалились по щиколотку в плотный песок. Приходилось делать определённые усилия, чтобы передвигаться, но Арфинар не подавала виду, что ей тяжело идти. Лицо её застыло в отрешенной и слегка беспомощной улыбке; позади себя она слышала, как один из стражей шепчет другому:
- Жалко её. Поймали бы её мать…
Она не дослушала, что бы сделали эти люди, если бы им удалось поймать её мать; принцесса сжала кулаки и выпрямилась ещё сильней, так, что беспомощно заболели мышцы спины.
Ей очень хотелось пожалеть себя, поплакать, может быть, даже согласиться с этими… неотесанными мужиками, что главная причина её несчастий – это мама и её политика. Но Арфинар никогда бы не сделала этого. Никогда. Хотя бы из любви к своей маме.
Её усадили на попону, скинутую с верблюда; невероятная привилегия для члена королевской семьи – сами люди садились прям на теплый песок, не забыв воздвигнуть небольшое сооружение из камней. Арфинар видела их не раз: кучи наваленных друг на друга камней, не слишком высоко, но и не низко – просто чтобы ветер не заносил песок прямо в лицо спящим. Кто-то разводил костёр, кто-то – кидал жребий, кому первым стоять на часовом посту…
И среди всего это рабочего, озадаченного своими проблемами люда появлялся неприятно покрикивающий молодой человек с длинными пышными волосами, слегка вьющимися на концах.
Арфинар сжала кулаки. Вот уж кого ей совсем не хотелось сейчас видеть…
…Поначалу она даже немного его испугалась. Когда в Павильон Музыки ворвалось обезумевшее от гнева мужичье, принцесса не оробела – во многом потому, что для страха не было времени. Пока её кузина пряталась среди хранилища старинных музыкальных инструментов, Арфинар резко выступила с требованием отступить.
Не отступили. Но и перестали наступать.
Наверное, Арфинар должна была благодарить себя за свою внешность: она не была похожа на свою мать, которую народ ненавидел – наоборот, ниже ростом, полновата, с длинными светлыми волосами, схваченными в косу. Впрочем, принцессу тоже не за что им было любить – она не столь давно вернулась из Севера, и считалась тут чуть ли не иностранкой. Хотя почему это «чуть ли» - она и была иностранкой, по матери. И страну свою почти не знала…
Но тем не менее эти люди остановились. Хотя в своё время пронзительный мамин голос «Назад, вы, южные собаки!» не стал преградой для учиняемых ими бедствий.
Неожиданно серьёзным для себя голосом, принцесса спросила, для чего они здесь.
Её взяли за горло.
Она не вздрогнула, хотя сердце её камнем упало вниз.
Знала же, что её – не тронут.
Но было страшно. Очень, очень страшно.
Народ одобрительно и возбужденно расшевелился. Арфинар не сомневалась, что тому виной – человек, схвативший её за горло.
Она не слышала, что он говорил. В отличие от своей матери, иногда Арфинар теряла самообладание, и как бы застывала ничего не видящей и не слышащей статуей. Она помнила только голос – резкий, высокий, с манерно удлиненными гласными. Ужасно неприятный, особенно для её тонкого слуха.
- …и мы покончим с тиранией северной шлюхи!
Народ поддержал оратора, и принцессе показалось, что стены даже дрожат от этого шума. Кричали не только те, что находились в здании, но и люди снаружи, распространяя отвратительные, ядовитые слова революционера друг другу.
Чужая рука отпустила её горло, и Арфинар тут же окружили люди. Она обернулась, чтобы посмотреть на схватившего её человека – и её подозрения полностью подтвердились: за спиной стоял один из лидеров оппозиции, противников монархии и террористов, маркиз Жеано Виндетто.
…и сейчас он стоял перед ней, учтиво улыбаясь (по сути – скалясь).
Она много слышала о нём, и от матери в том числе: бастард маркиза Виндетто-старшего, оказавшегося достаточно благородным человеком, чтобы выходить своего незаконного отпрыска и даже дать ему свою фамилию. Хотя, как язвительно говорила королева, во многом потому, что больше маркиз Виндетто не был способен производить детей, ни дочерей, ни сыновей… Арфинар даже сочувствовала этому юноше – ей казалось, что этот вынужденный титул учтивости и слухи, крутящиеся вокруг его происхождения, более унизительны, чем возможная полунищенская жизнь… Он был экстравагантным молодым человеком: в детстве заставлял слуг надевать на него женское платье, ушёл из коллежа в церковное училище, откуда был выгнан с позором, и даже находился некоторое время в труппе бродячих артистов. Впрочем, это не выходило за рамки обыкновенных господских чудачеств, и отец милосердно выручал своего сына раз за разом.
Однако сейчас, из той ситуации, в которую маркиз Жеано Виндетто поставил сам себя, не смог бы спасти его даже отец. Его счастье, что он не дожил до того момента, когда его сын стал лидером революционно настроенных масс, даже не скрывая своего имени…
- Я должен извиниться перед Вами, принцесса, - напевно произнёс молодой человек, присаживаясь рядом с неподвижно сидящей Арфинар. – Вам, должно быть, неуютно вне королевских стен.
«Да нет, - зло подумало принцесса. – Мне неуютно совсем не потому».
Она не смотрела на него: должно быть, это выглядело очень глупо – то, насколько нарочито она отводила глаза от своего похитителя, но она не могла поделать ничего иного – всё равно девушка знала, что увидит (длинные и по-девичьи пышные волосы, крупные голубые глаза с карими прожилками, тонкие черты лица, издевательски-вежливую улыбку, длинную тонкую шею и дорогие походные одежды).
- Что Вы, - произнесла наконец она, - это не худший приём, который могли мне оказать.
- И Вы абсолютно правы! – почти искренне и горячо воскликнул юноша. – Вы совершенно, удивительно правы! Впрочем, похищение прямиком из летней резиденции, наверное, нельзя считать одним из правил хорошего тона…
Арфинар раздражало и пугало его поведение. Эта нарочитая вежливость… эта услужливость в голосе… Виндетто явно знал, чего он добивается, но этого не знала она. И от этого ей становилось ещё страшней.
- Что ж, - наконец сориентировалась она, - это действительно невежливо. Если уж Вы заговорили об этом.
- О да, я так виноват перед Вами! – Раскаяние в его голосе звучало как настоящая издевка, пощечина и без того растерянной принцессе. Арфинар чувствовала, что хочет плакать. – Хм, и как бы я мог искупить перед Вами свою вину?... Быть может, Вы согласитесь разделить с моими людьми их скромный ужин? Я понимаю…
Он мог бы и не продолжать – Арфинар теперь могла спокойно выдохнуть. Всё оказалось совсем не так страшно, как она чувствовала. Он всего лишь провоцировал её, и сейчас раскрылся; ну как глупо! Возможно, он думал, что она как королева, которая бы сверкнула разгневанно глазами и бросила какую-нибудь меткую, цепкую фразу…
- Это было бы невероятно мило с Вашей стороны.
Он запнулся. Как ни странно, Арфинар даже сейчас чувствовала себя неловко – конечно, она была уверена, что негодяев надо ставить на место, но предпочитала не делать этого самой. К тому же все эти великосветские игрища были ей отвратительны: она в них ничего не понимала и не умела вести такие беседы с подтекстом…
Сейчас, конечно, у неё получилось. Но даже в такой ситуации она чувствовала себя не вправе ставить человека в неудобное положение.
Вот же тупица.
Виндетто резко встал, и Арфинар испуганно посмотрела на него. Маркиз держал мину вежливости и даже продолжал улыбаться, хотя на секунду ей показалось, что он впал в безумие. Это были какие-то доли секунды, однако затем лицо Виндетто приняло своё обыкновенное выражение.
- Эй, Шанталь! – крикнул он, излишне театрально взмахнув рукой. – Покормите нашу гостью, да как следует! Шевелитесь, шевелитесь, вы же не хотите показать своего господина как плохого хозяина!
И он повернулся к ней спиной, покрикивая на людей и завернувшись в синий шёлковый плащ.
Арфинар наконец могла посмотреть на него: на какое-то время происходящее показалось ей сном, неубедительным, но ярким и страшным. К действительности её лишь возвращало чувство голода и легкий озноб – ночи в пустыне были, пожалуй, слишком жестокими даже для неё, северянки, а она ничего не взяла с собой из Павильона…
Одна радость, что кузине удалось спастись. Арфинар отвела от неё беду своим выступлением перед этими людьми. Возможно, кто-то из слуг даже вывел её…
Да уж, Энтесин не стоило беспокоиться.
А ей?...
Глава 2После привала они двинулись в путь. Напряжение спало, и Арфинар иногда замечала улыбки у этих людей: слабые, вымученные, но улыбки. Иногда они шутили друг с другом, иногда разговаривали – и это при том, что первую половину пути они молчали, все! Это хороший знак. Значит, эти люди чувствуют себя куда лучше…
Да и принцесса стала ощущать себя куда комфортнее после перевала: во-первых, она наконец-то пола и отдохнула, а ей это было очень важно – в противном случае Арфинар начинала нервничать и раздражаться. Во-вторых, она с удовольствием отметила, что люди вовсе не настроены к ней зло – нет, скорее даже сочувственно. Конечно, в том, как ей кинули эту похлебку, был момент пренебрежения, но она с благодарностью приняла её и даже поблагодарила повара. Наверное, в её благодарность не поверили (хотя очень зря: похлёбка и в самом деле была очень вкусной), но, по крайней мере, относились к ней куда благосклоннее.
Виндетто больше не подходил к ней, но не услышать его было никак не возможно: яркий, с громким неприятным голосом, он то шёл впереди каравана, то позволял вести своему заместителю а сам зачем-то спускался и подходил к своим людям, тормозя процессию. Глядя на его шёлковые чулки, виднеющихся из-под затейливых сапог, бархатный тёмный костюм, тёмно-синий плащ и банты на штанах, Арфинар не могла не вздрогнуть: на её вкус, этот человек был одет уж слишком неудобно для пустыни. По крайней мере, она бы в таком виде точно не смогла передвигаться с караваном…
Хотя, конечно, это его дело. Видно, что юноша привык жить на широкую ногу.
Даже удивительно, что именно он стал во главе нынешних беспорядков. Он же такой… аристократ. Ведь всё его наследство построено на кровавом режиме нынешней королевы. Почему люди за ним идут?
Но затем Арфинар вспомнила сцену в Павильоне и поняла: он просто умеет говорить.
То, чего как раз никогда не умела она.
И ей стало завидно, но совсем немного. Сильно завидовать она и не умела.
Они прибыли к рассвету. Арфинар почти заснула на верблюде, когда послышались отдаленные крики; она открыла глаза и увидела, что вокруг уже совсем не темно, что почва под ногами верблюдов стала куда твёрже, и что впереди идут скалы. У их подножия бегали люди: они кричали и махали руками каравану, встречая своих. Виндетто шёл далеко впереди и уже спустился с верблюда вниз: он о чём-то говорил с этими людьми и смеялся.
«Значит, они прячутся в скалах, - подумала Арфинар. – А, может, и нет. Зачем ему выдавать своё местоположение мне? Значит, они всего лишь собираются здесь меня держать. Не в городе. Разумно».
Она поблагодарила стражей, когда те помогли ей спуститься: что ж, по крайней мере, у них о принцессе останется хорошая память. Её и вели, скорее, не как пленницу, а как гостью, давая время, чтобы та огляделась вокруг себя.
Арфинар не знала этих мест. Она часто ездила по стране, но при этом никогда не уходила далеко в пустыню – это могло быть опасно. Тем более с её здоровьем, сильным головокружением… А, оказывается, она совершенно не столь глубока, как думала принцесса: вот, с переходом по ней справились за одну ночь. Выйдя, правда, сразу же после беспорядков в городе, а это было ранним вечером, но всё-таки.
Её повели вслед за Виндетто. На сей раз он никуда не торопился: наоборот, шёл вальяжно, словно хвастаясь перед принцессой своим нынешним местом пребывания…
А хвастаться было чем: его люди освоили оставшиеся с кочевников пещеры в скалах, сделав лишь удобные подъемы к ним – если те находились на высоте. Ступеньки были обтёсаны аккуратно, и словно уходили вглубь скал. Отдельное внимание Арфинар привлекло то, что у входа в каждую пещеру не только стояло по двое стражников, но даже имелось что-то вроде оградительных сооружений. Конечно, это были всего лишь крупные камни, приваленные таким образом, чтобы создать нечто вроде дверного проёма, но тем не менее.
«При желании, - подумала Арфинар, - их можно скидывать вниз, на противника».
Но она не слишком много понимала в этом.
Да что она вообще, на самом деле, знает?
Её провели в одну из пещер. Жеано размашисто-театрально поклонился принцессе, и она осторожно вошла.
Создавалось ощущение, будто маркиз заранее готовился к её заточению: Арфинар невероятно удивилась богатому убранству пещеры. Там стояла кровать, на полу лежал ковёр, висели тяжелые шторы, непонятно зачем… И при этом – пещера. Холодная, с текущей по стенам водой, с камнями, валяющимися под ногами.
- Всё для любимой принцессы! – театрально провозгласил Виндетто, и Арфинар покраснела:
- Зачем так говорить, это же неудобно… О, Господи!
И, прежде чем маркиз Виндетто смог хоть как-то отреагировать на возглас принцессы, она кинулась к не сразу уведенной ею навесной полке. На ней стояли книги, в несколько рядов: все они были пузатые и богато украшенные; никто таким образом книги не хранил, кроме экстравагантного младшего маркиза Виндетто – он считал, что книги это такой предмет роскоши, который должны видеть все, и создать такое место для книг тоже было его идеей…
Однако Арфинар воскликнула не из-за этого.
- Они же так отсыреют! – громко возмущалась она, снимая их с полки. – Зачем Вы их здесь храните!
К ней подошла охрана и аккуратно взяли под локти; Арфинар сняла только две книги, которые теперь держала в руках. Она обернулась к Жеано и чуть не вскрикнула от испуга: оказывается, в прошлый раз ей не показалось это жуткое выражение бешенства на его лице. Оно было у него и сейчас – и снова на какие-то несколько мгновений.
Юноша быстро взял себя в руки и галантно улыбнулся принцессе, подходя к ней:
- Вы таки предупредительны, Ваше Высочество! Вы не представляете, как это прекрасно – когда девы так сильно интересуются книжными мудростями. – Почти не высказав в последней фразе сарказма, он забрал у оробевшей девушки книги. – Эй, вы! Заберите отсюда книги да перенесите их в безопасное место.
Арфинар усадили на кровать, и несколько слуг начали перетаскивать книги; их было не очень много, но каждую из них надо было держать как можно более аккуратно, так что в руки каждому выдавалось не более одной. Виндетто покрикивал на них, приказывал и шумно восхищался, когда кто-нибудь из них хорошо выполнял свою работу.
«У него эмоций больше, чем у любой женщины, - подумала принцесса, искоса поглядывая на маркиза. – И что он такое, в самом деле?».
Перед тем, как выйти, Виндетто поклонился Арфинар, поцеловал ей руку и потребовал, чтобы принцесса, в случае чего, не стеснялась обращаться за помощью к Его Светлости. Арфинар сдержанно поклялась сдержать это обещание, и довольный маркиз, кланяясь и насвистывая под нос незатейливую простецкую песенку, вышел из места заточения Арфинар.
Оставшись одной, она наконец упала на подушки.
Плакать девушке не хотелось: хотя нет, хотелось, но сил не было никаких. Она до сих пор не очень понимала, что от неё хотят, зачем она им нужна, и почему все эти люди идут за Жеано как за своим лидером; ведь он был такой же, как и её придворные – аристократ, не привыкший к простому труду. Ведь это они и против него должны были бороться тоже, так почему они разрешают себя так использовать? Зачем ему это? Неужто он рассчитывает таким образом захватить власть? Но нет, это же невозможно. Он не сможет убить всю королевскую семью, а, если и захватит власть… Но как? Каким образом? Он с горсточкой слуг и парой сотен крестьян и рабочих… Нет, это, конечно, сила, но Арфинар была уверена в том, что дальше они за ним не пойдут. Когда романтический флёр бунтарства развеется, они увидят, кто такой Жеано Виндетто, и устроят самосуд. Как он этого не понимает? И, главное, зачем?...
И она ему зачем? Он хочет её уничтожить? Взамен на неё потребовать у королевы каких-нибудь решений?
Как это всё невыносимо сложно. Особенно для Арфинар, ни черта не разбирающейся в том, что же на самом деле тут происходит.
Она с тоской думала о своем положении: в ближайшее время её не ждало ничего хорошего. Пока она в плену и неизвестно, что с ней будет дальше; если все решится благополучно, её доставят домой. Разумеется, там её будет ждать наказание – конечно, неофициальное, но очень бьющее по самолюбию, уж в этом Арфинар не сомневалась. Если уж мама и била, то всегда точно в цель. Затем – свадьба: она да несимпатичный сын маминого двоюродного кузена, который правит небольшой страной ближе к морю… Импотенция супруга, непривлекательная внешность супруги – и у обоих возможность править своей страной. При полном неумении этого делать. Причем у него в большей степени, чем у Арфинар…
Это не самый худший вариант, что мог ей выпасть. Но Арфинар в глубине души продолжала наивно рассчитывать на супруга, сильнее самой себя: она не смогла бы править королевством, и ей претила всякая мысль о такой ответственности, и, будь у неё решительный и сильный супруг…
Но приходилось иметь с тем, что было.
А пока же и вовсе – ни с чем.
Пока же грядущее замужество – меньшая из опасностей, что ей сейчас грозят. В конце концов, Арфинар всё ещё могут убить, а это очень неприятно.
Название: "Обман зрения"
Жанр: гет, фэнтази, драма.
Рейтинг: G
ТИМы: Гамлет / Дюма
Глава: 1, 2
Размещение: только с разрешения автора.
Глава 1Самое сложное в этой ситуации – сохранить королевское достоинство, а не кататься по полу в слёзах, как бы того ни хотелось.
Со стороны казалось, будто принцесса Арфинар проглотила кол, настолько её спина была прямой. Если бы принцесса не была такой испуганной, она бы непременно усмехнулась: вот бы ею гордилась сейчас мама! Уж она бы не обратила внимания на ситуацию и шепнула ей: «Вот теперь тобой можно гордиться».
Да что толку-то от этого сейчас.
За всё то время, что они ехали, Арфинар успела замёрзнуть, но страх и гордость не позволяли ей попросить у этих плебеев какую-нибудь накидку. Она не сомневалась, что ей бы её одолжили – о, непременно. Но быть должной этим негодяям хоть чем-то?... Да никогда!
Хотя вот сейчас она их рассматривала исподтишка, и теперь все эти люди не казались ей столь ужасными, как тогда, на площади. То ли многочасовый переход через ночную пустыню давал своё, то ли они не считали нужным прятать своё лицо перед принцессой, но теперь люди маркиза Виндетто выглядели не озлобленными и обезумевшими. Скорее, усталыми и нечастными…
Или это уже она, Арфинар, совсем тронулась рассудком.
Неожиданно караван остановился; люди заметно оживились и начали что-то кричать друг другу. Принцесса слегка растерянно и недоумённо смотрела на них, не понимая, что сейчас происходит.
- Привал, - пояснил один из стражи, заметив смятение в глазах принцессы. Он и ещё один, чуть повыше ростом, подали ей руки, чтобы она смогла спуститься с верблюда.
- Спасибо, - искренне произнесла Арфинар: эти люди не казались ей больше жуткими или пугающими. Хотя, конечно, после событий сегодняшнего дня она их побаивалась…
Ноги тут же провалились по щиколотку в плотный песок. Приходилось делать определённые усилия, чтобы передвигаться, но Арфинар не подавала виду, что ей тяжело идти. Лицо её застыло в отрешенной и слегка беспомощной улыбке; позади себя она слышала, как один из стражей шепчет другому:
- Жалко её. Поймали бы её мать…
Она не дослушала, что бы сделали эти люди, если бы им удалось поймать её мать; принцесса сжала кулаки и выпрямилась ещё сильней, так, что беспомощно заболели мышцы спины.
Ей очень хотелось пожалеть себя, поплакать, может быть, даже согласиться с этими… неотесанными мужиками, что главная причина её несчастий – это мама и её политика. Но Арфинар никогда бы не сделала этого. Никогда. Хотя бы из любви к своей маме.
Её усадили на попону, скинутую с верблюда; невероятная привилегия для члена королевской семьи – сами люди садились прям на теплый песок, не забыв воздвигнуть небольшое сооружение из камней. Арфинар видела их не раз: кучи наваленных друг на друга камней, не слишком высоко, но и не низко – просто чтобы ветер не заносил песок прямо в лицо спящим. Кто-то разводил костёр, кто-то – кидал жребий, кому первым стоять на часовом посту…
И среди всего это рабочего, озадаченного своими проблемами люда появлялся неприятно покрикивающий молодой человек с длинными пышными волосами, слегка вьющимися на концах.
Арфинар сжала кулаки. Вот уж кого ей совсем не хотелось сейчас видеть…
…Поначалу она даже немного его испугалась. Когда в Павильон Музыки ворвалось обезумевшее от гнева мужичье, принцесса не оробела – во многом потому, что для страха не было времени. Пока её кузина пряталась среди хранилища старинных музыкальных инструментов, Арфинар резко выступила с требованием отступить.
Не отступили. Но и перестали наступать.
Наверное, Арфинар должна была благодарить себя за свою внешность: она не была похожа на свою мать, которую народ ненавидел – наоборот, ниже ростом, полновата, с длинными светлыми волосами, схваченными в косу. Впрочем, принцессу тоже не за что им было любить – она не столь давно вернулась из Севера, и считалась тут чуть ли не иностранкой. Хотя почему это «чуть ли» - она и была иностранкой, по матери. И страну свою почти не знала…
Но тем не менее эти люди остановились. Хотя в своё время пронзительный мамин голос «Назад, вы, южные собаки!» не стал преградой для учиняемых ими бедствий.
Неожиданно серьёзным для себя голосом, принцесса спросила, для чего они здесь.
Её взяли за горло.
Она не вздрогнула, хотя сердце её камнем упало вниз.
Знала же, что её – не тронут.
Но было страшно. Очень, очень страшно.
Народ одобрительно и возбужденно расшевелился. Арфинар не сомневалась, что тому виной – человек, схвативший её за горло.
Она не слышала, что он говорил. В отличие от своей матери, иногда Арфинар теряла самообладание, и как бы застывала ничего не видящей и не слышащей статуей. Она помнила только голос – резкий, высокий, с манерно удлиненными гласными. Ужасно неприятный, особенно для её тонкого слуха.
- …и мы покончим с тиранией северной шлюхи!
Народ поддержал оратора, и принцессе показалось, что стены даже дрожат от этого шума. Кричали не только те, что находились в здании, но и люди снаружи, распространяя отвратительные, ядовитые слова революционера друг другу.
Чужая рука отпустила её горло, и Арфинар тут же окружили люди. Она обернулась, чтобы посмотреть на схватившего её человека – и её подозрения полностью подтвердились: за спиной стоял один из лидеров оппозиции, противников монархии и террористов, маркиз Жеано Виндетто.
…и сейчас он стоял перед ней, учтиво улыбаясь (по сути – скалясь).
Она много слышала о нём, и от матери в том числе: бастард маркиза Виндетто-старшего, оказавшегося достаточно благородным человеком, чтобы выходить своего незаконного отпрыска и даже дать ему свою фамилию. Хотя, как язвительно говорила королева, во многом потому, что больше маркиз Виндетто не был способен производить детей, ни дочерей, ни сыновей… Арфинар даже сочувствовала этому юноше – ей казалось, что этот вынужденный титул учтивости и слухи, крутящиеся вокруг его происхождения, более унизительны, чем возможная полунищенская жизнь… Он был экстравагантным молодым человеком: в детстве заставлял слуг надевать на него женское платье, ушёл из коллежа в церковное училище, откуда был выгнан с позором, и даже находился некоторое время в труппе бродячих артистов. Впрочем, это не выходило за рамки обыкновенных господских чудачеств, и отец милосердно выручал своего сына раз за разом.
Однако сейчас, из той ситуации, в которую маркиз Жеано Виндетто поставил сам себя, не смог бы спасти его даже отец. Его счастье, что он не дожил до того момента, когда его сын стал лидером революционно настроенных масс, даже не скрывая своего имени…
- Я должен извиниться перед Вами, принцесса, - напевно произнёс молодой человек, присаживаясь рядом с неподвижно сидящей Арфинар. – Вам, должно быть, неуютно вне королевских стен.
«Да нет, - зло подумало принцесса. – Мне неуютно совсем не потому».
Она не смотрела на него: должно быть, это выглядело очень глупо – то, насколько нарочито она отводила глаза от своего похитителя, но она не могла поделать ничего иного – всё равно девушка знала, что увидит (длинные и по-девичьи пышные волосы, крупные голубые глаза с карими прожилками, тонкие черты лица, издевательски-вежливую улыбку, длинную тонкую шею и дорогие походные одежды).
- Что Вы, - произнесла наконец она, - это не худший приём, который могли мне оказать.
- И Вы абсолютно правы! – почти искренне и горячо воскликнул юноша. – Вы совершенно, удивительно правы! Впрочем, похищение прямиком из летней резиденции, наверное, нельзя считать одним из правил хорошего тона…
Арфинар раздражало и пугало его поведение. Эта нарочитая вежливость… эта услужливость в голосе… Виндетто явно знал, чего он добивается, но этого не знала она. И от этого ей становилось ещё страшней.
- Что ж, - наконец сориентировалась она, - это действительно невежливо. Если уж Вы заговорили об этом.
- О да, я так виноват перед Вами! – Раскаяние в его голосе звучало как настоящая издевка, пощечина и без того растерянной принцессе. Арфинар чувствовала, что хочет плакать. – Хм, и как бы я мог искупить перед Вами свою вину?... Быть может, Вы согласитесь разделить с моими людьми их скромный ужин? Я понимаю…
Он мог бы и не продолжать – Арфинар теперь могла спокойно выдохнуть. Всё оказалось совсем не так страшно, как она чувствовала. Он всего лишь провоцировал её, и сейчас раскрылся; ну как глупо! Возможно, он думал, что она как королева, которая бы сверкнула разгневанно глазами и бросила какую-нибудь меткую, цепкую фразу…
- Это было бы невероятно мило с Вашей стороны.
Он запнулся. Как ни странно, Арфинар даже сейчас чувствовала себя неловко – конечно, она была уверена, что негодяев надо ставить на место, но предпочитала не делать этого самой. К тому же все эти великосветские игрища были ей отвратительны: она в них ничего не понимала и не умела вести такие беседы с подтекстом…
Сейчас, конечно, у неё получилось. Но даже в такой ситуации она чувствовала себя не вправе ставить человека в неудобное положение.
Вот же тупица.
Виндетто резко встал, и Арфинар испуганно посмотрела на него. Маркиз держал мину вежливости и даже продолжал улыбаться, хотя на секунду ей показалось, что он впал в безумие. Это были какие-то доли секунды, однако затем лицо Виндетто приняло своё обыкновенное выражение.
- Эй, Шанталь! – крикнул он, излишне театрально взмахнув рукой. – Покормите нашу гостью, да как следует! Шевелитесь, шевелитесь, вы же не хотите показать своего господина как плохого хозяина!
И он повернулся к ней спиной, покрикивая на людей и завернувшись в синий шёлковый плащ.
Арфинар наконец могла посмотреть на него: на какое-то время происходящее показалось ей сном, неубедительным, но ярким и страшным. К действительности её лишь возвращало чувство голода и легкий озноб – ночи в пустыне были, пожалуй, слишком жестокими даже для неё, северянки, а она ничего не взяла с собой из Павильона…
Одна радость, что кузине удалось спастись. Арфинар отвела от неё беду своим выступлением перед этими людьми. Возможно, кто-то из слуг даже вывел её…
Да уж, Энтесин не стоило беспокоиться.
А ей?...
Глава 2После привала они двинулись в путь. Напряжение спало, и Арфинар иногда замечала улыбки у этих людей: слабые, вымученные, но улыбки. Иногда они шутили друг с другом, иногда разговаривали – и это при том, что первую половину пути они молчали, все! Это хороший знак. Значит, эти люди чувствуют себя куда лучше…
Да и принцесса стала ощущать себя куда комфортнее после перевала: во-первых, она наконец-то пола и отдохнула, а ей это было очень важно – в противном случае Арфинар начинала нервничать и раздражаться. Во-вторых, она с удовольствием отметила, что люди вовсе не настроены к ней зло – нет, скорее даже сочувственно. Конечно, в том, как ей кинули эту похлебку, был момент пренебрежения, но она с благодарностью приняла её и даже поблагодарила повара. Наверное, в её благодарность не поверили (хотя очень зря: похлёбка и в самом деле была очень вкусной), но, по крайней мере, относились к ней куда благосклоннее.
Виндетто больше не подходил к ней, но не услышать его было никак не возможно: яркий, с громким неприятным голосом, он то шёл впереди каравана, то позволял вести своему заместителю а сам зачем-то спускался и подходил к своим людям, тормозя процессию. Глядя на его шёлковые чулки, виднеющихся из-под затейливых сапог, бархатный тёмный костюм, тёмно-синий плащ и банты на штанах, Арфинар не могла не вздрогнуть: на её вкус, этот человек был одет уж слишком неудобно для пустыни. По крайней мере, она бы в таком виде точно не смогла передвигаться с караваном…
Хотя, конечно, это его дело. Видно, что юноша привык жить на широкую ногу.
Даже удивительно, что именно он стал во главе нынешних беспорядков. Он же такой… аристократ. Ведь всё его наследство построено на кровавом режиме нынешней королевы. Почему люди за ним идут?
Но затем Арфинар вспомнила сцену в Павильоне и поняла: он просто умеет говорить.
То, чего как раз никогда не умела она.
И ей стало завидно, но совсем немного. Сильно завидовать она и не умела.
Они прибыли к рассвету. Арфинар почти заснула на верблюде, когда послышались отдаленные крики; она открыла глаза и увидела, что вокруг уже совсем не темно, что почва под ногами верблюдов стала куда твёрже, и что впереди идут скалы. У их подножия бегали люди: они кричали и махали руками каравану, встречая своих. Виндетто шёл далеко впереди и уже спустился с верблюда вниз: он о чём-то говорил с этими людьми и смеялся.
«Значит, они прячутся в скалах, - подумала Арфинар. – А, может, и нет. Зачем ему выдавать своё местоположение мне? Значит, они всего лишь собираются здесь меня держать. Не в городе. Разумно».
Она поблагодарила стражей, когда те помогли ей спуститься: что ж, по крайней мере, у них о принцессе останется хорошая память. Её и вели, скорее, не как пленницу, а как гостью, давая время, чтобы та огляделась вокруг себя.
Арфинар не знала этих мест. Она часто ездила по стране, но при этом никогда не уходила далеко в пустыню – это могло быть опасно. Тем более с её здоровьем, сильным головокружением… А, оказывается, она совершенно не столь глубока, как думала принцесса: вот, с переходом по ней справились за одну ночь. Выйдя, правда, сразу же после беспорядков в городе, а это было ранним вечером, но всё-таки.
Её повели вслед за Виндетто. На сей раз он никуда не торопился: наоборот, шёл вальяжно, словно хвастаясь перед принцессой своим нынешним местом пребывания…
А хвастаться было чем: его люди освоили оставшиеся с кочевников пещеры в скалах, сделав лишь удобные подъемы к ним – если те находились на высоте. Ступеньки были обтёсаны аккуратно, и словно уходили вглубь скал. Отдельное внимание Арфинар привлекло то, что у входа в каждую пещеру не только стояло по двое стражников, но даже имелось что-то вроде оградительных сооружений. Конечно, это были всего лишь крупные камни, приваленные таким образом, чтобы создать нечто вроде дверного проёма, но тем не менее.
«При желании, - подумала Арфинар, - их можно скидывать вниз, на противника».
Но она не слишком много понимала в этом.
Да что она вообще, на самом деле, знает?
Её провели в одну из пещер. Жеано размашисто-театрально поклонился принцессе, и она осторожно вошла.
Создавалось ощущение, будто маркиз заранее готовился к её заточению: Арфинар невероятно удивилась богатому убранству пещеры. Там стояла кровать, на полу лежал ковёр, висели тяжелые шторы, непонятно зачем… И при этом – пещера. Холодная, с текущей по стенам водой, с камнями, валяющимися под ногами.
- Всё для любимой принцессы! – театрально провозгласил Виндетто, и Арфинар покраснела:
- Зачем так говорить, это же неудобно… О, Господи!
И, прежде чем маркиз Виндетто смог хоть как-то отреагировать на возглас принцессы, она кинулась к не сразу уведенной ею навесной полке. На ней стояли книги, в несколько рядов: все они были пузатые и богато украшенные; никто таким образом книги не хранил, кроме экстравагантного младшего маркиза Виндетто – он считал, что книги это такой предмет роскоши, который должны видеть все, и создать такое место для книг тоже было его идеей…
Однако Арфинар воскликнула не из-за этого.
- Они же так отсыреют! – громко возмущалась она, снимая их с полки. – Зачем Вы их здесь храните!
К ней подошла охрана и аккуратно взяли под локти; Арфинар сняла только две книги, которые теперь держала в руках. Она обернулась к Жеано и чуть не вскрикнула от испуга: оказывается, в прошлый раз ей не показалось это жуткое выражение бешенства на его лице. Оно было у него и сейчас – и снова на какие-то несколько мгновений.
Юноша быстро взял себя в руки и галантно улыбнулся принцессе, подходя к ней:
- Вы таки предупредительны, Ваше Высочество! Вы не представляете, как это прекрасно – когда девы так сильно интересуются книжными мудростями. – Почти не высказав в последней фразе сарказма, он забрал у оробевшей девушки книги. – Эй, вы! Заберите отсюда книги да перенесите их в безопасное место.
Арфинар усадили на кровать, и несколько слуг начали перетаскивать книги; их было не очень много, но каждую из них надо было держать как можно более аккуратно, так что в руки каждому выдавалось не более одной. Виндетто покрикивал на них, приказывал и шумно восхищался, когда кто-нибудь из них хорошо выполнял свою работу.
«У него эмоций больше, чем у любой женщины, - подумала принцесса, искоса поглядывая на маркиза. – И что он такое, в самом деле?».
Перед тем, как выйти, Виндетто поклонился Арфинар, поцеловал ей руку и потребовал, чтобы принцесса, в случае чего, не стеснялась обращаться за помощью к Его Светлости. Арфинар сдержанно поклялась сдержать это обещание, и довольный маркиз, кланяясь и насвистывая под нос незатейливую простецкую песенку, вышел из места заточения Арфинар.
Оставшись одной, она наконец упала на подушки.
Плакать девушке не хотелось: хотя нет, хотелось, но сил не было никаких. Она до сих пор не очень понимала, что от неё хотят, зачем она им нужна, и почему все эти люди идут за Жеано как за своим лидером; ведь он был такой же, как и её придворные – аристократ, не привыкший к простому труду. Ведь это они и против него должны были бороться тоже, так почему они разрешают себя так использовать? Зачем ему это? Неужто он рассчитывает таким образом захватить власть? Но нет, это же невозможно. Он не сможет убить всю королевскую семью, а, если и захватит власть… Но как? Каким образом? Он с горсточкой слуг и парой сотен крестьян и рабочих… Нет, это, конечно, сила, но Арфинар была уверена в том, что дальше они за ним не пойдут. Когда романтический флёр бунтарства развеется, они увидят, кто такой Жеано Виндетто, и устроят самосуд. Как он этого не понимает? И, главное, зачем?...
И она ему зачем? Он хочет её уничтожить? Взамен на неё потребовать у королевы каких-нибудь решений?
Как это всё невыносимо сложно. Особенно для Арфинар, ни черта не разбирающейся в том, что же на самом деле тут происходит.
Она с тоской думала о своем положении: в ближайшее время её не ждало ничего хорошего. Пока она в плену и неизвестно, что с ней будет дальше; если все решится благополучно, её доставят домой. Разумеется, там её будет ждать наказание – конечно, неофициальное, но очень бьющее по самолюбию, уж в этом Арфинар не сомневалась. Если уж мама и била, то всегда точно в цель. Затем – свадьба: она да несимпатичный сын маминого двоюродного кузена, который правит небольшой страной ближе к морю… Импотенция супруга, непривлекательная внешность супруги – и у обоих возможность править своей страной. При полном неумении этого делать. Причем у него в большей степени, чем у Арфинар…
Это не самый худший вариант, что мог ей выпасть. Но Арфинар в глубине души продолжала наивно рассчитывать на супруга, сильнее самой себя: она не смогла бы править королевством, и ей претила всякая мысль о такой ответственности, и, будь у неё решительный и сильный супруг…
Но приходилось иметь с тем, что было.
А пока же и вовсе – ни с чем.
Пока же грядущее замужество – меньшая из опасностей, что ей сейчас грозят. В конце концов, Арфинар всё ещё могут убить, а это очень неприятно.
-
-
15.11.2012 в 01:27-
-
19.11.2012 в 03:47