От себя не убежать - 1 глава

[Donarya]

Автор:  Alice_Wingate
Фандом: Соционика
Название: От себя не убежать - 1 глава
Жанр: Романтика, Ангст, Драма, Детектив, Экшн (action), Повседневность, Первый раз, Дружба
Рейтинг: NC-17
ТИМы: Драйзер(Олег)/Дон Кихот(Дональд), Штирлиц(Роберт)/f!Достоевский(Ольга), f!Робеспьер(Яна), Джек(Тео)
Предупреждение: нецензурная лексика
Саммари: Юный Драйзер так и не смирился с потерей отца. В надежде приглушить боль он покидает родной дом и начинает самостоятельную жизнь. Он по-прежнему одинок, но одно непредвиденное событие круто меняет его жизнь.
От автора: Изначально эти персонажи планировались как нестандартные визуализации типов. А потом меня понесло далеко за пределы фанарта и в итоге они персонажи будущего комикса. Чтобы хоть как-то ознакомить читателей с вселенной и героями, решила написать текст. И да, планируется еще 2 главы.

В жизни Олега Тихонова всё пошло наперекосяк, когда их семье сообщили о гибели отца, а война началась на территории Центрального Королевства. Тогда, сразу после известия Олег хотел защитить отцовское наследие и рвался на фронт - помочь предотвратить дальнейшее кровопролитие, но мать мальчишку не отпустила.
“Я сойду с ума, если ещё и ты погибнешь! ”.
Она была права - это было бы слишком, потерять в один год двух близких людей, ведь каков шанс выжить в бою у пятнадцатилетнего отрока? Но с другой - боль и обида все равно выбивали из колеи. Он, значит, отсиживается дома, когда другие ребята отважно защищают свою родину?! Позднее, когда война закончилась, Тихонов собрал вещи и уехал из дома в столицу Княжества, твёрдо решив жить самостоятельно. Тем более в гарнизоне, куда его приняли, был и его друг Ярослав, тоже уехавший из их родной деревни после расставания с Ольгой, старшей сестрой Олега.
Новая обстановка, новые люди, большой город... Все это вскружило бы голову любому юному созданию, непременно побудив на азартные игры, веселье в кабаках и прочие запретные вещи, но Олегу все соблазны были противны - свое горе он хотел исцелить в другом. Олегу хотелось близости, но не абы с кем, а по любви.
К сожалению, и это не складывалось. С первой “избранницей” все превратилось в утомительную борьбу за территорию, вторая изменила, а третья… третьей он искать не стал. Отношения длились самое большее полгода, и последний разрыв ударил неожиданно больно, лишь сделав хуже.
Отчаявшись, Тихонов решил для себя, что не будет больше искать. Видимо, любви в паре не существует, а естественные потребности проще удовлетворять на улице красных фонарей. После перевода Яра в столицу Центрального Королевства, Олег ещё больше замкнулся в себе, просто выполняя свою работу и навещая родных.
Со дня его отъезда из дома прошло много времени, прежде чем Олег смог наконец успокоиться и привыкнуть к новой обстановке. А потом пришла новость от матери: старшая сестра уехала в столицу Центрального Королевства, одна.Оля, всю жизнь прожившая с родителями и верящая в хорошее в людях, решила начать самостоятельную жизнь! Очевидно же, что ей ничего хорошего не светит, тем более в Риверхайме, где совсем другие законы, другие люди и крайне не мирная обстановка!Не в силах бездействовать, пока глупая сестрица сама себе ломает жизнь, Олег тут же добился у командира разрешения на перевод в Центральное Королевство.
Как он и опасался, Оля оказалась слишком наивна, чтобы нормально обустроиться самой. Какого-то ляда промотала деньги в Луговом Крае и Рудниках, из-за чего ютилась теперь в тесной развалюхе возле трущоб с незнакомыми ему личностями. На все доводы сестра решительно возражала, мол, новые друзья, точнее их родители, знали Тихонова-старшего. И что это меняет? Мало ли кем они могут оказаться? Особенно настораживал мужчина, живущий тут вместе с Олей и другой девушкой, Яной. Если он и правда из патриархальных Рудников, где женщину ни во что не ставят, девушкам с ним находиться просто опасно. Но тут уже сестрина соседка начала возражать, что Дональд мухи не обидит. Женщины!..Олег верил в это с трудом, но, скрипя зубами, пообещал слезно умолявшей Оле, что не расскажет об этом матери. Однако если что-то хоть на секунду пойдёт не так, он снимает ей квартиру рядом с ним, без соседей.

***
В этот же вечер после разговора с сестрой Ярослав повел друга в кабак - отпраздновать переезд в столицу.
- У них там хорошая выпивка, попробуешь - оторваться не сможешь! - ухмыляясь, заявил друг. Олег только неуверенно кивнул - дома нравы были строгими, а в кадетском корпусе и того хуже, так что за всю свою жизнь он ничего крепче домашних наливок не пил, и, честно говоря, пить не горел желанием.
Пока Яр отошёл за закусками, Олег, машинально приняв из рук официантки рюмку, отхлебнул чего-то зеленого. Как там его назвал Ярослав, абсент, что ли?... Жидкость обожгла горло, но вкус действительно был неплох. Но всего через пару минут накатила дурнота, и Олег, шатаясь, практически вывалился из прокуренного зала подышать.
Дальше все было как в тумане: уборная, улица, все размыто, кружится голова, силуэты людей вокруг. И вялые, словно вязнущие в меду мысли: “Ох, до чего же погано… Не надо было соглашаться, но откуда было знать-то? Оля… Она должна помочь, наверняка что-то есть… Что угодно, лишь бы это прекратилось… Какой же адрес… Перцовая улица... А номер дома?.. 49, что ли…”
Оглядываясь вокруг в надежде сориентироваться, в какой-то момент Олег осознал, что не представляет, где он находится. Оставалось, шатаясь и беззвучно ругаясь на себя, пытаться спросить у прохожих дорогу. Но те либо брезгливо отшатывались и грозились позвать жандарма, либо испуганно делали вид, что не расслышали.
“Ну не могу же я вечность тут шататься, как олень...”
В какой-то миг Олега унесло в сторону, и он врезался в какого-то здоровяка, схватившись за рукав чужой куртки. Незнакомец раздраженно выпалил: ”Эй, полегче!” и тряхнул локтем, в надежде отцепить пьяного. Олег только сильнее вцепился в прохожего, как в спасительную соломинку среди водоворота беспорядочных огней, голосов и тел, чтобы хоть как-то удержаться на ногах. Человек остановился, и юноша, не ослабляя хватку и повиснув, промычал: ”Извините”. В ответ присвистнули:
- Ууу, приятель, да ты в хлам, праздник какой что-ли? Небось целый ящик выпивки навернул?
- Пол… рюмки… только… ИК! - икнув, парень зажал рот.
- Гонишь! - голос весело рассмеялся, - ну и куда ты топаешь? В таком-то состоянии…
- Перцовая… улица…
- А? - Олег почувствовал, как к нему наклонились. Повернув голову, он разглядел лишь светлые волосы и кончик носа.
- Пеппер Стрит. Сорок девятый дом, - парень пытался говорить как можно более твёрдо и чётко, но в конце снова громко икнул, со стыдом закрыв лицо ладонью. Собеседник не сразу выпрямился - наверное, что-то удивило или вспоминал где это.
- Хм, я тебя там не видел. Только приехал что ли?
- Не я… там живу. Сестра. - Олег кое-как встал на ноги ровно и отпустил незнакомца, но снова пошатнулся, и тот сам ухватил его под руку, удерживая.
- Так, тихо, не вались. А имя сестры хоть помнишь? - последнее прозвучало как издевка.
В ответ парень устремил на собеседника испепеляющий взгляд:
- Сам как думаешь?
-Какие мы грозные, - покачав головой, здоровяк улыбнулся, обнажив зубы. - Ну так что?
Опустив глаза, пьяный кадет пробурчал:
- Ольга.
- Оль-га? Тихонова что ли? - насмешка в голосе пропала, сменившись удивлением.
- А откуда ты… ым, - к горлу подступил рвотный рефлекс и парень захлопнул рот, не закончив вопрос, чтобы сдержаться.
- Тогда нам по пути. Идти можешь?
Оценив текущее состояние, Олег отрицательно помотал головой.
- Ну, тогда держись давай, - парень почувствовал, как его поперек поясницы обхватили стальной хваткой. Чтобы не висеть совсем уж мертвым грузом, Тихонов положил ладонь на плечо верзилы.
- В транспорт нас не пустят, придётся пешком хуярить. Долго. - Нецензурное слово резануло слух, и кадет стукнул матершинника кулаком по плечу:
- Не выражайся.
- Тоже мне… принцесса! - фыркнули в ответ. - Драться ты всё равно не сможешь.
- Я не смогу?! Да я тебе… Ох… - виски резко сдавило, и вместо того, чтобы замахнуться, Олег сжал голову ладонями, застонав.
- Тааак, начинается, - пробурчал спаситель и потащил пьяного юнца дальше, - копам главное не попасться.
По пути стало немного легче, держали его крепко, и Тихонов смог расслабиться - даже едва не уснул. Неизвестно, сколько прошло времени, пока к нему не обратились снова:
- Ты Олег, верно?
Вздрогнув от неожиданности, Тихонов кивнул.
- Меня Дональд зовут.
- Будем… знакомы…а как ты?..
- Как узнал? Да Олли о тебе все уши прожужжала, мол, братец приедет, будет ругаться.
В затуманенном сознании зашевелилась догадка:
- Так ты… её сосед?
- Йеп.
Олег, решив всё-таки разглядеть собеседника, прищурил глаза и склонил голову набок, но было слишком темно. Затем резко ткнув пальцем в грудь верзилы прорычал:
- Хоть пальцем её тронешь…
Тот будто даже умилился, отвел руку юноши от себя, примиряюще приговаривая:
- Да понял я, понял, успокойся. Ты о себе подумай.
Головная боль снова вернулась и застонав, Олег прижался лбом к путнику.
- Эээ… ты давай там, держись, уже скоро придём.
Верзила ускорил шаг, втащил Тихонова вверх по лестнице, и наконец загремел ключами. В прихожей спутник швырнул на пол загромыхавший огромный рюкзак и поволок юношу дальше, усадив на скамью.Боль в голове усилилась, и Тихонов принялся неистово растирать пальцами виски в надежде облегчить страдания. Но стук открывающихся и закрывающихся дверей кухонных шкафов и выдвигающихся ящиков бил по ушам и мучал и без того больную голову.
-Ты можешь потише?! - рявкнул Олег, сжав виски сильнее, ибо от шума череп грозился взорваться, разлетевшись на осколки, как бомба.
- Потерпи чутка, пацан. Да где же оно?…
- Сам ты...пацан, - пробурчал парень, облокотившись на стол и закрыв уши. Спустя минуту изучения древесных линий на столе к нему пододвинули кружку с водой. Подняв голову, кадет увидел, как рука в черной перчатке протягивает ему таблетку:
- Пей.
- Спасибо, - Олег немедля закинул лекарство в рот и залпом выпил содержимое кружки.
- Вот это тебя расколбасило. Уверен, что всего полрюмки бахнул?
- Да, - парень поставил кружку обратно и принялся разглядывать нового знакомого.На вид, да и по голосу, тот был явно старше, но тридцать вряд ли исполнилось. Дональд изучающе смотрел на него темными глазами, опрев голову на руку.
“Светлые волосы и темные глаза...как необычно” - промелькнуло в голове.
- А Оля… где?
- На собрании задержали наверно, должна была... да, уже как полчаса быть дома, - растерянно пожал плечами парень, глянув куда-то вверх, видимо, на часы.Лекарство или кружка воды, оказывали потихоньку свое целительное действие, и черты лица собеседника становились все более четкими. Теперь Олег отметил, что Дональд довольно симпатичный - большие глаза и длинный нос гармонично смотрелись на его вытянутом лице с неровной челкой.
“Небось, сам и стрижет”.
От разглядывания своего спасителя Олега отвлек звук открывающейся двери в прихожей. Поворачивая голову, парень надеялся увидеть сестру, но на кухню вошла Яна - полноватая высокая девушка с лохматой темно-русой косой и в мужской одежде Лугового края: вишневые шаровары, рубашка и синяя свитка. Выглядела она измотанной. Девушка, заметив гостя, смутилась:
- Ох, привет… еще раз.
Олег кивнул.Дональд развернулся в сторону подруги:
- Опять завал, Яни?
- Снова, - вздохнув, кивнула девушка и направилась к шкафчику.Только сейчас, когда Дон, провожая соседку взглядом, повернулся к нему в профиль, Тихонов заметил, что волосы у парня длинные, собранные в высокий хвост. “Разве из мужчин кто-нибудь так ходит? Что за неряшливость? Хотя...Ему вроде идет… Почему я вообще об этом думаю?” - понятно, что лекарство не могло подействовать сразу, но это не повод поддаваться странным мыслям, которые лезут в пьяную голову.
Олег пытался сосредоточиться на окружающей обстановке, но взгляд то и дело возвращался к человеку напротив. Не вслушиваясь в чужой диалог, кадет с любопытством отмечал все больше новых деталей: льняная рубашка была Дональду явно не впору, где-то провисая, а где-то натягиваясь так, что вот-вот треснет по шву, особенно в области груди и на плечах, подчеркивая мышцы. Рукава были закатаны до локтей, обнажая загорелые руки, явно сильные, с проступающими кое-где венами. Крупные кисти рук скрывались под кожаными черными перчатками. Внезапно пришло в голову, что интересно было бы посмотреть, то там, под этими перчатками? почему Дональд их не снял - может, там шрамы?.. Интересно было бы узнать, каковы они наощупь...
“О нет, опять!”, - Олег вздрогнул и потряс головой, прогоняя неугомонные и странные фантазии.
- Всё нормально? - голос Дона прозвучал обеспокоенно.
- Да ерунда, - с неохотой соврав, кадет зажмурил и снова открыл глаза. На кухне больше никого не было. Видимо Яна ушла к себе, пока он тут пялился на малознакомого мужика.
- И как тебе Риверхайм? Головокружительный и сногсшибательный? - снова повернувшись к нему и подперев подбородок, усмехнулся верзила.
- Не смешно, - проворчал в ответ Олег.
- Да ладно тебе, - собеседник продолжал улыбаться, - Яни спать ушла, заработалась. Поболтаем, пока Олли ждешь?
Тихонов глядел на него и удивлялся про себя: ну не может этот парень быть таким мирным! Обычно мужчины Рудников не отличались тактичностью, чувством юмора и меры. Они то и дело приставали к представительницам женского пола и не упускали случая помахать кулаками, либо сами инициируя драку, либо реагируя на провокации. Ну не может Дональд быть таким особенным.
- Ты странный, - признался наконец юный северянин.
- М? - удивленно поднятая бровь, - да обычный вроде.
- Нет. Ты не так должен себя вести.
- А как? Может, просветишь? - скептическое выражение лица “типичного представителя Рудников” совсем обескуражило Тихонова.
- Ну… как… как и твои собратья, - совсем растерявшись, Олег почувствовал, что уши его горят, и не нашел ничего лучше, чем понадеяться, что собеседник его поймет.Дон, похоже, понял, и устало вздохнул:
- Приятель, ты слишком ограниченный. Никто не обязан себя вести по какому-то шаблону. Я понимаю, стереотипы и все такое, по ним проще жить, но… возьмем к примеру твою сестру. По твоей логике она должна быть молчаливой, собранной и холодной. На людях она, может, и пытается такой казаться, но на самом деле же очень даже веселая и милая…
Дальше Олег не особо слушал, наблюдая, как собеседник жестикулирует. Непрерывно двигающиеся длинные пальцы завораживали, но по-настоящему взгляд приковали губы: не тонкие, но и не пухлые, правильной формы, особенную изюминку добавляли чуть выделяющиеся из ровной улыбки клыки.
Казалось, опьянение нахлынуло с новой силой и Олег подался вперёд, оказавшись с Дональдом лицом к лицу. Парень осекся и замолчал, с недоумением уставившись на Тихонова.
- Эм... мужик, ты чего?
Не дав Дональду договорить, Олег подался вперед еще немного и чуть неловко прижался губами к его губам, сухим и горячим. От Дона пахло свежеспиленной древесиной, канифолью и, кажется, чем-то металлическим. Как ни странно, но он не сопротивлялся, и осмелевший Олег углубил поцелуй, проникая языком внутрь. Казалось, время остановилось, и всё окружающее словно перестало существовать, только они вдвоём среди пустоты. На миг даже показалось, что Дон наконец ответил на ласку, из-за чего возбуждение усилилось и захотелось большего. Тогда это не казалось чем-то противоестественным, Олег просто дарил и получал удовольствие. Но тут лекарство подействовало… Голова прояснилась, будто по пыльному зеркалу провели мокрой тряпкой. Олег вдруг осознал, что человек, которого он сейчас целовал - мужчина. Откачнувшись, Олег медленно открыл глаза, про себя молясь, что это происходит не на самом деле, что это просто странный сон. Но нет, реальность была куда суровее. Он все еще держал ладонями лицо жертвы своей пьяной выходки, и в глазах у Дона был шок. Паника стальными оковами сковала тело, не позволяя ни пальцем шевельнуть, ни молвить хоть слово в оправдание. Только и было слышно участившийся стук собственного сердца, отдающий в уши. Олега бросило в холодный пот, в голове звучало, резонируя и отражаясь, как в пустой комнате: “Нет… нет-нет-нет… Что я натворил?!”Но стоило только Дональду раскрыть рот и протянуть руку, Олег, сам себе скомандовав “Бежать!” сорвался пулей со скамьи и ринулся, сломя голову, к выходу.
“Твою мать, ещё и с замком возиться!”, - торопливо поворачивая ручку и не сразу справившись с цепочкой, парень, наконец, отодвинул засов, последнюю преграду на пути побега от позора. Распахнув дверь, выскочил на лестничную клетку. Кажется, вслед ему что-то кричали, но тогда было совсем не до этого, в голове звучали диаметрально противоположные голоса, словно кто-то шептал в левое и правое ухо одновременно: “Беги и не оборачивайся!”, “Удираешь, как трусливый заяц!”, “Позор!”, “Не возвращайся сюда никогда!”.По пути едва не навернувшись с лестницы и сбив кого-то с ног, Олег миновал порог подъезда и оказался на мертвенно тихой и грязной улочке. Было уже темно, единственный рабочий в ближайшем радиусе газовый фонарь находился в десяти метрах от него, слабо освещая путь. Остальные три фонаря были разбиты. В нише дома, неподалёку от подъезда, разлегся заснувший в обнимку с бутылкой бродяга. Воздух был пропитан запахами перегара, мусора и прогорклого жира. Тихонов зажал нос, невольно думая, какой всё-таки неприглядный район выбрали Оля и её друзья для проживания. Оглядевшись, Олег сориентировался и быстрым шагом направился прочь, сам не зная куда, когда внезапно увидел лучшего друга.Обратный путь они провели в кэбе, Яр все расспрашивал, Олег отрывочно отвечал на вопросы, ссылаясь на головную боль, и, конечно, умалчивая о поцелуе.В ту ночь он так и не смог заснуть, проматывая этот момент в голове множество раз и придумав себе различных абсурдных вариантов дальнейших событий, один хуже другого.
***
Из-за недосыпа и похмелья парень чувствовал себя не ахти. Рассудив на следующий день, что он поступил слишком опрометчиво, сбежав, вместо того, чтобы все объяснить и решить проблему, Олег привел себя в порядок и снова поехал на Перцовую улицу.
“Это же по пьяни произошло, так? - рассуждал он про себя. - А чего только люди не делают, когда выпивают лишнего… Ладно, даже если мало выпил, но опьянел же? Значит, возьму на заметку и больше пить вообще не буду. Надеюсь, он поймёт. А если нет, заставлю молчать, мне не нужны проблемы. И с Олей надо поговорить. Что еще за поздние прогулки, да еще в таком районе! Куда это годится?” Поднявшись на нужный этаж, Тихонов ещё долго не решался подойти к двери.
“Всё разрулится, иди уже”, - с этой мыслью юноша постучал. За дверью глухо раздались голоса, и в горле у Олега встал комок, а сердце на миг замерло. Но тут Тихонов услышал уже знакомый женский голос с луговчанским акцентом:
- Кто там?
- Это Олег… я вчера приходил, - парень неприятно удивился тому, как исказился от волнения его голос. Дверь отворилась и показалось Янино лицо:
- Заходь. Оказавшись в прихожей, Олег снял тонкий летний кафтан и обратился к девушке:
- Куда можно повесить?
- Давай сюда, я положу, - Яна приняла одежду и аккуратно положила ее на стоящую рядом большую корзину.
- Ты извиняй за беспорядок, - робко оправдывалась девушка по пути на кухню, - у нас тут трубы прорвало. Не очень ты вовремя.
- Я… понял, - Олег недоумевающе взглянул на посуду, сложенную на железный ящик возле арки, разбросанные по полу тряпки и дурацкие розовые обои с белыми цветочками, - Мне поговорить просто надо… ммм, срочно.
- Сможешь зачекать минут десять? Как Оля освободится…
- Да, конечно.
Проследовав за ней, юноша остановился на пороге. Картина его взгляду предстала преинтереснейшая: стол со скамейками были сдвинуты к арке, мешая пройти, а в дальнем углу на четвереньках спиной к нему копошились двое, споря друг с другом знакомыми до боли голосами:
- Почему я должна это делать?
- У тебя рука тоньше!
- Надо же аккуратнее работать… ой, гадость!
- Мне нужен ключ, а не гадость.
- Ох, вот, кажется нашла.
Не желая смотреть на повернутые к нему филейные части – а одна из них явно принадлежала сестре - Тихонов кашлянул. Спорщики обернулись и тут же вскочили, отряхиваясь. Оля смотрелась рядом с парнем из Рудников совсем крошечной, едва доходя ему до плеча. Отдельные пряди её собранных в пучок темно-рыжих волос прилипли к шее и ко лбу. Поспешно протерев ребром ладони испачканный нос, девушка тепло поприветствовала младшего брата:
- Ой, Олежка, привет!
Стоящий рядом, ещё более мокрый и грязный Дональд тоже поздоровался, вдобавок помахав рукой. И, может, Олегу только так показалось, отвел взгляд, утирая со лба пот:
- Здоров.
Признаться, невозмутимость обоих сбила Олега с толку.
“Неужели они не знают? Ладно девочки, но он… Он забыл или ему все равно?”За ночь образ Дона несколько померк, но сейчас Тихонов вновь отмечал для себя и непривычную для самого Олега прическу - собранные в высокий хвост волосы, и темные глаза, странно сочетающиеся со светлой шевелюрой, и крепкое телосложение. Теперь он осознал, что Дональд был не просто рослым, а едва ли не двухметровым!.. Вполне стандартная внешность для жителя колонии Центрального Королевства, где специально растили шахтеров, кузнецов, фермеров – в общем, людей, приспособленных к тяжёлой физической работе. У его сородичей, правда, мышцы вились как канаты, выпирая из-под любой одежды, у Дона же рельеф был не так заметен, но это смотрелось даже лучше. Да и глаза обычно у них светлые, а тут...Впрочем, после вчерашнего в лицо человеку напротив смотреть было стыдно, поэтому Олег опустил глаза ниже, чувствуя, как щеки и уши заливает краска:“Нет, все равно я не готов. Что же сказать? Ладно, пока они заняты, можно подготовиться”.
- Не ожидала тебя сегодня увидеть, - продолжила Оля смущенно поправляя домашнее платье, - у нас тут беда случилась. Хорошо хоть дома были, и Донни всё вовремя перекрыл, - с этими словами она повернулась к верзиле и, встав на цыпочки, принялась стирать пятно с его щеки. Тот в свою очередь наклонился к ней, чтоб не заставлять подругу тянуться, и обреченно вздохнул:
- Деньги все равно потратить придётся. Блин, а я только собрался котёл покупать. Прощай, горячий душ…
- Дом-то старый, что ты хочешь? - вмешалась в разговор Яна, - потерпим ещё пару месяцев… или тройку.
Однако в её голосе звучало сомнение.
- Да наверняка ещё какая-нибудь хуйня произойдёт, - скрестив руки на груди, раздраженно выпалил Дональд, - а мы и так целый год ждали!
- Эй, не ругайся! - сестрица осуждающе посмотрела на соседа и надула пухлые губы. Тот только закатил глаза в ответ:
- Ещё одна… сразу видно, что родственники!
Да, Олег совсем не так представлял общение этих троих, но судя по всему, они неплохо ладят. И девушки совсем его не боятся. Может, этот парень и вправду, как выразилась Оля, “славный”? Взгляд остановился на мускулистой груди Дона, которую сейчас облепила мокрая рубаха, по сути, нисколько её не скрывая. И кровь от ушей и щек начала отливать, собираясь в теплый волнующий ком ниже пояса.
“Что?! Я же не пьян!”
Поспешно отвернувшись, Тихонов напряженным голосом спросил:
- Где тут можно умыться?
- В прихожей дверь налево, - указала подруга Оли. - Там есть вода в ведре, мы на всякий случай запасаем, тут отключают часто...
- Угу, спасибо.
Санитарная комната также не впечатляла: как жители квартиры ни старались соблюдать здесь чистоту и порядок, впечатление портили потрескавшаяся местами плитка и неистребимая плесень на потолке. За желтоватыми ширмами, видимо, находились столь же обшарпанные ванная и уборная.
Олег поспешно окатил лицо холодной водой. Затем поднял голову и попытался успокоить участившееся дыхание. В старом зеркале с облупившимися углами отражались испуганные глаза и напряженная линия рта. Казалось, парня схватили за горло, и он готовится встретить свою смерть.
Тихонов зло обругал себя. Это он сейчас похож на побитую собаку?! Ну уж нет! Пришлось умыться ледяной водой еще дважды, чтобы результат его устроил. Щеки и губы покраснели от холода, но хоть нижняя челюсть расслабилась, и получилось криво улыбнуться.
“Да что с тобой не так, Тихонов? Ты трезв, как стеклышко, так почему ты так на него реагируешь? Он же мужик, мать твою!“
Внутреннюю борьбу с самим собой прервал стук в дверь и тихий осторожный голосок:
- Олежка, нам уборку сделать надо.
- Да, я сейчас. Я могу у тебя в комнате подождать?
- Конечно.
Собравшись с мыслями и убедившись, что возбуждение спало, Олег осторожно выглянул из-за двери. На кухне были только девушки. Облегченно вздохнув, парень прокрался в ближайшую к прихожей комнату. Он опустился на заправленную кровать и еще раз мысленно перебрал слова, которые собирался сказать. Спустя пятнадцать минут зашла Оля.
- Яна говорит, ты поболтать хотел, - сестрица присела рядом, положив сцепленные замком руки на коленях. Она всегда так делала, когда нервничала.
- Мне не нравится место, где ты живёшь. Ты в курсе, что произошло вечером?…
- Донни тебя привёл пьяного и таблетку дал, а когда стало легче, ты ушёл. Мог бы и меня подождать.
“Значит, он всё же помнит, но ничего никому не сказал,” - с облегчением подумал юноша и уже более уверенно продолжил наставлять сестрицу:
- Да, и я видел, каков ваш район поздно вечером. А ты в такое время возвращаешься домой, мозги-то у тебя есть? Неужели у вас подготовка к университету так поздно?
- Меня задержали в больнице, собрание работников…
- Постой, ты собралась работать? А учиться когда?
- Я буду совмещать!
- Да не сможешь ты, как ты не поймёшь! А если в больнице, так ещё и ночами пахать придётся, будешь выжатая, как тряпка, ходить, разве это жизнь?
Оля вздохнула и нервно, но медленно, как отсталому, проговорила:
- Олег, эту жизнь выбрала я сама. Если бы мне нужен был твой совет, я бы спросила. Надо же когда-то начинать жить самостоятельно, тем более я старше тебя на четыре года, а ты был еще младше, когда из дома ушёл.
- Старше, но ведешь себя как ребёнок! Ты же не умеешь распоряжаться деньгами, вот уже без гроша сидишь на иждивении у этих двоих.
- Я им помогаю по хозяйству! Я не хотела на шее сидеть, но они настояли. Я сразу сказала, что все верну, но они и слышать ничего не желают, говорят “забей”.
- И при этом они тебя не встречают, когда ты по темноте шастаешь.
- У нас графики и дороги не совпадают! Олег, пожалуйста, хватит, я сама во всем разберусь, у тебя наверняка дел по горло своих, я не хочу тебя отвлекать…
Парень не выдержал и вскочил:
- Да я только из-за тебя сюда приехал!
Ошеломленная этой репликой девушка пробормотала:
- То есть как… из-за меня? Я же не…
- Да, ты не просила, - поняв, что сболтнул лишнее, парень понизил голос. - Но не мог же я бросить тебя одну, когда мама сообщила о твоём отъезде.
Оля молчала около минуты, а затем нахмурилась, поджала губы и подняла на него полные укоризны голубые глаза. Такие глаза, помнится, были у отца, когда брат с сестрой убежали далеко за пределы деревни, заставив родителей изрядно понервничать. Видеть этот взгляд снова было больно.
- Опять я буду виновата в твоих проблемах?
- Нет, не в этом дело. Я же за тебя волнуюсь…
- Не нужно. Вы слишком долго меня опекали. Прошу, хватит.
Поняв, что сестру сейчас не переубедить и нужно придумать что-то еще, Олег подошёл к ней и примиряюще положил ладони на плечи:
- Хочешь быть самостоятельной? Хорошо, я не против. Но у тебя мало опыта, а значит, большой риск попасть в неприятности. Если хочешь, могу тебе подсказывать, что делать, ты только попроси. Тем более мы живём в одном городе. Ты же понимаешь, что я волнуюсь за тебя?
Девушка опустила взгляд и расслабилась:
- Понимаю… Я… я же могу попросить кого-то с работы проводить меня хотя бы до остановки? А Яна или Дон могут меня встречать.
- Можешь, - он улыбнулся, - но желательно, чтобы это была женщина.
Оля, воодушевившись, обняла младшего брата.
- У меня сегодня как раз первая смена. И я хотела бы выспаться, чтобы ночью носом не клевать.
- Понял, не буду задерживать, - потрепав её по волосам, кивнул Олег, - я номер оставлю, если что, звони.
- Хорошо.
“Так, один вопрос решили. Осталось теперь это недоразумение. Все бывает, может, переволновался, уж сейчас ничего не должно испортить”, - Тихонов сел на скамью на уже прибранной кухне и тяжело посмотрел на третью дверь. Там, по словам соседок, и жил Дональд.“Странно. Все вообще очень странно. Я никогда так на парней не реагировал. Что это? Алкоголь, воздух города, или просто я все еще немного подросток?..”Олег и сам перед собой не отрицал, что в те дни, когда мальчик превращается в юношу, у него бардак в голове и святая уверенность в собственных силах, а потому недоросли творят странные вещи. Да, бывало он сам заглядывался на ровесников, но дальше взглядов и мимолетных фантазий никогда не заходило. Да и прекратилось после того, как завязались первые серьёзные отношения.

- Ну что, приключенец, раздуплился? - внезапно громкий и кажущийся беззаботным голос заставил Олега вздрогнуть.
Дональд, уже переодетый, улыбаясь и хитро прищурившись, сел рядом с ним. И всё бы ничего, но эта странная… кхм, реакция на мужчину повторилось. В третий раз.
“Это уже ни в какие ворота!”Кадет резко отвернулся и уставился в стену. Происходящее пугало не на шутку, и поэтому он раздраженно выпалил:
- Не знаю!
- Ты чего? – в голосе Дона, явно не ожидавшего такого ответа, пропало веселье, мгновенно сменившись недоумением.
И тут в голову Тихонову стукнуло:
“А что если дело не во мне… а в нем?! Всё ясно, к девочкам не пристает, потому что он того... по парням! И помог мне наверняка не просто так! Решил совратить! Ну уж дудки!”
Он повернул голову в сторону собеседника, не решаясь однако смотреть ему в глаза.
- То, что вчера произошло, недопустимо. Я был пьян, признаю, но ты-то нет! Не оттолкнул меня, а значит, ты один из этих, - Олег и сам слышал, что слова звучат падающими на пол глыбами льда. Последнее слово и вовсе прозвучало плевком. Плечи Дона медленно опустились, будто из парня выкачали весь воздух. Лицо стало по-детски обиженным, светлые брови изогнулись дугой. И не будь сейчас Олег так зол, ему бы стало совестно. Видя, что парень собирается что-то сказать, кадет грубо перебил, продолжая рубить словами:- Не оправдывайся. Всё и так ясно.
- Да дай объяснить! – Дональд уже поднялся со скамьи. Олег так и не узнал, чего тот хотел. Подойти, заглянуть в глаза или даже взять за плечи. Не давая парню приблизиться, кадет резко толкнул его в грудь.
- Не смей приближаться ко мне! - за угрозой в голосе он попытался скрыть душную панику. - Извращенец!
От этого слова Дональд застыл, как вкопанный. Будто к месту прирос и кол проглотил, так неестественно прямо он держал спину. Несколько секунд он просто стоял, раздувая ноздри, как готовый дыхнуть огнем дракон, а потом его словно сорвало - зашипев, он обличительно ткнул в Олега пальцем:
- Ты первый это начал, мудила!
- Разговор окончен, - Тихонов тоже встал, хлопнув по столу.
- Да пошёл ты! - С этими словами Ольгин сосед развернулся и скрылся в своей комнате, оглушительно хлопнув дверью, да так, что в комнате что-то посыпалось с полок. - Чтоб я ещё раз…
Последнее парень уже не расслышал, быстрым шагом направившись к входной двери.
“Вот и вторая проблема решена”, - натужно порадовался он, решив, что по своей воле и носа сюда больше не сунет. Разве что Оля попросит.

***
Когда Олег подошёл к воротам гарнизона, его мысли были все еще заняты тем, что произошло сегодня - и слава богу он хоть перестал вспоминать позавчерашний дурацкий разговор. Из сторожки рядом со служебным входом зычно поинтересовались:
- Кто пожаловал? - видимо, охранник не успел еще его запомнить.
Тихонов достал паспорт из сумки и развернутым приложил к окну. Сторож взглянул на документ, затем на предъявляющего, кивнул и опустил рычаг. Прошмыгнув через открывающиеся ворота, парень направился к казармам, где у входа собралась группа молодых людей, которые затихли и расступились при приближении Тихонова. Впрочем, стоило Олегу переступить порог и пройти пару метров по коридору, как сзади раздались смешки: “Чуете, холодом повеяло? Морозко пришёл, сейчас всех в лёд превратит”. “Морозко” остановился и предупреждающе зыркнул на шутников - тех как ветром сдуло.
Олег вздохнул. Кажется, это прозвище будет его преследовать!.. Он редко общался с солуживцами что здесь, что на прежнем месте службы. И этой дурацкой кличкой он был обязан именно своему нелюдимому нраву, а также холодному, непроницаемому выражению лица. Сюда он перевелся всего несколько дней назад, но уже не один раз его попытались вывести на конфликт, просто чтобы добиться хоть какой-то реакции (особенно этим грешили самоуверенные новички), правда, исход таких стычек был всегда не в их пользу. Единственный человек, с кем Тихонов тепло и доверительно общался, Ярослав Архипов, сейчас ждал в комнате, склонившись с карандашом в руке над тетрадью. “Наверняка жалеет, что ювелиром не пошёл, как хотел”, - привычно подумал Олег при виде всяческих загогулин и орнаментов в тетради давнего друга. Завершив узор, Яр повернул тёмную кудрявую голову в его сторону:
- Как прошло?
- Как и в последний раз - никак.
- А чего? Предложила стащить у жандарма шлем? - При этих словах Яр насмешливо хмыкнул. - Тогда да, не свезло ей, ты же скучный.
- Во-первых, это ребячество, а во-вторых, ей интересен не я, а будущие перспективы с военным.
- Ох уж эти женщины, вкусившие меркантильного воздуха централов! - с наигранной горечью и разочарованием вздохнул собеседник, отводя серо-голубые глаза в сторону и почесывая едва отросшую бороду. - Надеюсь, на Олю это не повлияет.
- Так почему ты не предложишь ей начать всё сначала?
-Что было, то было, - буркнул Архипов и уткнулся взглядом в тетрадь, показывая явное нежелание продолжать эту тему. - Я тут котлет из столовой захватил, будешь?
- Нет, - сняв и аккуратно сложив жилет на стул, парень опомнился. - Ты ведь знаешь, что сюда нельзя таскать еду?
Олег повернулся к любителю котлет и осуждающе на него посмотрел, уперев руки в боки.
- Знаю, - не обратив внимания на нравоучительный тон, Ярослав спокойно достал из жестяной коробки, застеленной изнутри пергаментом, одну котлету и закинул в рот.
- Правила не просто так придумали, - нудно продолжил Тихонов, переодеваясь, - в следующий раз пожалуюсь куда надо.
- Угу, - Яр прекрасно знал, что лучший друг никуда жаловаться не будет, а потому спокойно продолжил жевать.
Олег это тоже знал, поэтому, отчаявшись достучаться до нарушителя, лишь вздохнул и пошёл к умывальнику. Отражение в зеркале Олегу, в целом нравилось - скуластый, с чуть раскосыми синими глазами и небольшим, четко очерченным ртом, для своих двадцати лет он выглядел вполне взрослым и мужественным. Однако только внешности мало, чтобы удержать девушку... Запустив ладони в густую русую шевелюру, Олег удручающе обратился к соседу:
- Яр.
- М?
- Что я делаю не так?
- Конкретнее.
- Почему у меня не получается завести долгих отношений?
- Откуда мне знать? Может ты и не хочешь...
- Неправда. Очень хочу. Но что-то всегда идёт не по плану.
- Уж такая жизнь… но ты молодой еще, найдешь себе бабу. Парень ты видный, обходительный, правильности бы только убавить.
Олегу очень хотелось возразить насчёт последнего, но внутри, как это часто бывало в последнее время, кольнуло: "А ведь он прав, хотя...". Осталось только тяжело вздохнуть и отправиться в постель.
Олег укрылся с головой тонким шерстяным одеялом, пропахшим нафталином, чтобы свет от лампы не мешал, и закрыл глаза, пытаясь уснуть. Но вместо сна в голову лезли тяжелые мысли и воспоминания. Впрочем, он готов был прокручивать в голове сегодняшний вечер сколько угодно, лишь бы не думать, не вспоминать совсем другой, куда более постыдный вечер.
“Извини, но следующего раза не будет,” - он говорил это уже третьей девушке за последнее время, и сам не мог понять, почему. Нет, дело было не во внешности - парень всегда выбирал, как минимум, хорошеньких. Но тогда в чем же? Он ведь, вроде, не придирчив, да и выбирал себе не жену на всю жизнь, а ту, с которой можно было бы приятно проводить время. К слову, именно поэтому он даже не пытался знакомиться с леди из Центра и луговчанками, которым закон запрещал предаваться пороку до свадьбы. Конечно, были и такие, кому плевать на закон, но ему-то нет! А землячки, живущие здесь, как одна, были обеспокоены лишь материальным благополучием. Может, зря он уехал?
Или же, зря приехал сюда?..

***
С памятной ссоры в доме Ольги и ее соседей прошла всего неделя, как сестру похитили. И ладно бы в банке, но все произошло в аптеке. В аптеке! Что там можно было украсть, кроме денег? И зачем им был нужен заложник?..
Благо всё обошлось: преступников поймали и сестра жива-здорова. Вот не может без приключений! И так называемые, друзья её тоже хороши, раз позволили этому случиться.
Примчавшись в участок по первому звонку, Олег, тяжело дыша, огляделся по сторонам. Яна отвечала на вопросы жандарма. Ни Дональда, ни Оли поблизости видно не было. Злой как собака, Тихонов остановился рядом с девушкой, терпеливо ожидая окончания расспроса. Служитель закона поставил точку в блокноте, сухо поблагодарил за ответы и, развернувшись, ушёл.
Наконец заметив брата подруги, Яна побледнела, отвела взгляд и принялась теребить медальон. Парень сузил глаза и тихо, медленно, но угрожающе проговорил:
- Как это получилось?
Не сразу, продолжая нервно потирать пальцами овальный гравированный кусок металла на шнурке, девушка, явно пытаясь скрыть страх в голосе, проговорила казенным тоном:
- Оле надо было инструменты и медикаменты купить, а мы в соседнем магазине закупались на учёбу. Все произошло слишком быстро. Мы не сразу поняли, что она пропала...
Шагнув к ней почти вплотную, Тихонов прорычал:
- Были бы рядом с ней, этого бы не произошло!
Тут его схватили за плечо и резко отдернули в сторону, рявкнув:
- Хорош на неё наезжать, козлина!
С остервенением стряхнув чужую ладонь, Олег хоть и узнал голос Дона, с мысли не сбился и продолжил ругать уже обоих:
- Вы взяли её к себе, значит обязались за ней следить! Какие же вы друзья тогда?
- А сам-то! - верзила загородил собой подругу и навис над парнем, злобно оскалившись: - Чего за сестрицей своей не следишь? Ты же обязан! - передразнил Дон.
Олег засопел и сжал кулаки, смотря в яростно сверкавшие глаза Дональда. Внутренний голос издевательски протянул: "А он прааав. Если бы ты не покинул семью, как когда-то отец, все было бы в порядке!"
- Оля с вами живёт, а не со мной. Хотя теперь её дальнейшее пребывание здесь под большим вопросом, - сделав акцент на последней фразе, юноша холодно оглядел ребят, давая понять, что старшая сестра в любом случае съедет от них.
- Не тебе это решать, - робко молвила Яна, выглядывая из-за спины взбешенного Дона.
- И тем более не вам, - отрезал Олег.
- Пошёл ты, - процедил Дональд и, развернувшись, приобнял за плечо подругу. Отводя её подальше, он отчетливо, явно, чтобы Олег услышал, проговорил:
- Забей, Яни. Не стоит на этого мудака реагировать, - после этих слов Дональд снова обернулся к кадету и яростно сверкнул глазами. Поймав его взгляд, Олег занервничал, но быстро взяв себя в руки, направился дальше искать непутевую старшую сестру. Наконец, он её увидел: сестра дрожащим голосом разговаривала с высоким темноволосым мужчиной, судя по нашивками на форме - детективом. Взгляд обоих то и дело обращался к стоящим поодаль офицеру и закованному в наручники тощему смуглому парню невысокого роста. Тот что-то язвительно говорил стражу порядка - с такой наглостью, будто у него было девять жизней, как у кота.
Подойдя ближе к сестре, Олег услышал:
- Мистер Брукс, но он спас меня! Можно ведь смягчить для него приговор?
"Она что, защищает бандита? Совсем с ума сошла?", - кадет принялся изучать заключенного, о котором и шла речь.
Неряшливый, с чёрными немытыми волосами ниже ушей, похожий на цыгана человек сразу не понравился Тихонову. Шрам на левой брови, явно от шпаги или ножа, и поблескивающая в свете ламп серьга, как у пирата, говорили о том, что жизнь у него отнюдь не праведная. Да и рожа как у разбойника - нахальная и мерзко ухмыляющаяся, так и чешутся руки стереть эту ухмылку кулаком. Тот в свою очередь, заметил взгляд Олега и, блеснув угольно-чёрными глазами, как будто бы увидел гору сокровищ, громко рассмеялся:
- Что, понравился? Прости, но я по девочкам.
В другой ситуации Олег бы пропустил эту подколку мимо ушей. Но сейчас эта фраза подействовала как удар хлыста, и он шагнул к продолжающему ухмыляться цыгану:
- Сейчас зубы с пола собирать будешь.
Но рука детектива перекрыла ему путь:
- Никакой драки в здании,- спокойно изрек офицер, а затем с нескрываемым презрением обратился к нарушителю: - а ты стой и молчи, не мешай взрослым работать.
- Иди мамке своей напихай, централ, - ядовито зашипел в ответ цыганенок и тут же получил дубинкой по шее от стерегущего его жандарма. Оля испуганно охнула, прижав ко рту ладони и вжав голову в плечи.
- Можешь увести его, Дженкинс. Я позже с ним разберусь.
- Вас понял, детектив, - кивнув, офицер увел нахала за дверь.
Проводив их взглядом, Тихонова обратилась к Бруксу:
- Зачем же с ним так?
- Он преступник, мисс. Да, он вам помог, но не надейтесь, что от доброты душевной. Ко всему прочему на нем висят грабежи, шпионаж, шантаж...
Неожиданно для Олега, девушка приблизилась к мужчине и накрыла ладошками его кисть, лежащую на стойке ресепшена. Детектив, явно обескураженный, быстро глянул вниз, на руку, затем снова поднял глаза на девушку. Она же тихо, чуть не плача, зашептала, глядя ему в глаза:
- Вы же обещали...тогда в больнице... что сделаете все что угодно. Неужели я прошу так много?
- Я... обещал, да. Но...
- Пожалуйста, - сестрица не отступила и крепче сжала пальчиками его ладонь, - вы очень поможете мне этим.
У наблюдавшего за этой сценой Олега в голове заметалось: "Что происходит? Когда она успела? Чем поможет? Зачем ей тот преступник?".
Парень замер, как вкопанный, приоткрыв от удивления рот, и только молился, чтобы детектив Брукс оказался благоразумным человеком, не повелся на эти женские хитрости и не выполнил безумную просьбу сестры...
- Я посмотрю, что можно сделать, - в голосе мужчины звучала обреченность. Девушка просияла и принялась горячо благодарить, сжимая вялые пальцы обеими ладошками.
"Ну всё, пропал мужик", - пронеслось в голове младшего Тихонова при виде заинтересованности и надежды в светло-карихглазах детектива, провожающих помчавшуюся к нему сестру.
- Откуда ты знаешь Брукса? - осторожно спросил Олег, приобнимая родственницу.
- Он мой первый пациент. В ту первую ночную смену, помнишь, я говорила?
- Да, и?
- Его тогда в плечо ранили на задании, мне велели сделать перевязку, - девушка смущенно провела рукой по растрепанным волосам, - правду говоря, я очень сильно волновалась, боялась напортачить. Но все прошло хорошо! - она улыбнулась и даже горделиво выпрямилась, - мистер Брукс похвалил меня, сказал что я самая обходительная и старательная медсестра на его памяти, ещё и помочь рвался.
Не желая портить и дальше Оле настроение, Олег решил подождать с нравоучениями и натянув улыбку, повел сестрицу к двери комнаты ожидания.

***
После суда брат с сестрой умудрились поссориться. Погода стояла ужасная - молочно-белый туман окутал Риверхайм как вата, сырость продирала до костей. Вердикт был вынесен: банда, похитившая Олю, получила 5 лет тюрьмы. Мальчишке-цыганенку приговор всё-таки смягчили: 3 года условно без права выезда за пределы столицы и месяц исправительных работ, за то, что спас заложника и сдал группировку. Но если снова попадется на чем нибудь, то отправится в тюрьму.
Кстати, как выяснилось, он был не цыганом, а жителем Прибрежья, страны, отколовшейся от Союза в начале войны. От такого известия Олега затрясло: это из-за прибрежцев, затеявших революцию, отец погиб, а Оля ещё и заступалась за него! И если он будет шататься по столице, кто знает, что ему вздумается с сестренкой сделать… Нет, больше ей жить тут нельзя. Тогда он и повел Олю на улицу поговорить, подальше от здания правосудия, чтобы не слышали её друзья.
- Ты немедленно едешь домой.
- Один случай ещё ничего не решает. Такое могло с любым приключиться, - промямлила Ольга, губы её дрожали, а осунувшееся лицо с кругами под глазами являло собой прекрасный медицинский пример усталости от стресса и недосыпа.
- Оля, я всё сказал! Тебя здесь ничего не держит! Я же вижу, тебе тяжело, у мамы тебе будет лучше…
- Олег, я не могу уехать. Я должна быть тут.
-Почему? Ты хотела получить высшее? Это можно и у нас. Новые знакомства? Ты уже познакомилась и якшаешься непонятно с кем. А уж про этого разбойника, как его… Теодора, я вообще молчу…
- Он хороший! Ему просто в жизни не повезло!
Терпение парня лопнуло, и он схватил сестру за руку, пытаясь оттащить к остановке. Она с остервенением выдернула ладонь и замерла в паре шагов, обхватив плечи и глядя на него затравленным зверьком. Еле сдерживаясь, Олег медленно и раздраженно отчеканил:
- Оля. Мы едем на вокзал.
- Нет, - твёрдо и упрямо ответила девушка.
Сжав от отчаяния и злобы кулаки, он наконец взорвался:
- Отлично! Оставайся в этой канаве! Знакомься с бандитами и извращенцами! В итоге сопьешься и будешь торговать собой на углу! Наверняка это та жизнь, о которой ты мечтала!
Сестра яростно подскочила к нему, собираясь влепить пощечину, но брат среагировал быстрее и перехватил её запястье. Послышался свист и предупреждающий голос жандарма:
- Молодые люди, прекращайте! Иначе провожу в участок!
Когда страж порядка отвернулся, Тихонов притянул взбунтовавшуюся родственницу ближе и прошипел:
- Раз уж тебе наплевать на родных, пеняй на себя. Ко мне можешь не обращаться. Выживай сама, как велела Природа Мать.
В глубине души Олег понимал, что брякнул все это сгоряча, но, может, хоть так сестра образумится. Все еще продолжая сжимать её руку, парень наблюдал, как голубые глаза наполняются слезами. Сердце дрогнуло. Захотелось извиниться и обнять девушку - бедняжка и так настрадалась, но злость была сильнее, и парень заставил себя удержать суровую маску. Не выдержав тяжёлого взгляда, Оля отпрянула от него и отвернулась, обронив по-детски резкое и отчаянное:
- Как скажешь! - и, цокая каблучками, поспешно удалилась обратно.
"Дура", - едва не взвыл Тихонов, глядя вслед растворяющейся в белесой дымке сестре.

***
В глазах сослуживцев ничего не изменилось: кадет Тихонов все так же бесстрастно и безупречно выполнял службу. Но если бы они заглянули за эту видимость, то сгорели бы дотла в жгучем и прожорливом пламени отчаяния. Прошло уже две недели, как брат с сестрой разорвали всякое общение. И с этого самого дня, постепенно отравляя душу, усиливалось чувство вины. А в довесок в голове неустанно звучало:
"А помнишь, как ты Дональда отшил? А ведь он помог тебе, да ещё и не рассказал никому о том пикантном недоразумении".
Кое-как справляясь с муками совести днем, таким образом Олег практически лишал себя сна - ведь ночами сложно держать себя в руках. Вцепившись в подушку зубами и ногтями, парень гнал от себя черные мысли:
"А сестренка твоя? Наверняка плачет ночами и чувствует себя покинутой. О, и Яне ты нагрубил, как невежливо".
Мучаясь, парень сожалел, что нельзя волшебным образом вернуть все, сделать как прежде - как тогда, до его отъезда. И чего ему не сиделось? Да, он хотел поскорее повзрослеть. Но время выбрал явно не подходящее. Но что случилось, то случилось, и последствия собственных ошибок надо исправить. В конце концов, и не такое переживал, не стеклянный. Но внутренний голос возражал:
"Нет, дружок, твоё тело может и выдержит нагрузки, непогоду, голод и прочее, благодаря чему ты можешь выжить. Но внутри ты давным давно разбит. Можно попробовать склеиться самому, но лучше это сделать тому, кому ты сильно доверяешь и любишь, кто примет и поймёт тебя. Только этого никогда не будет, ты ведь не слабак, чтобы просить у кого то помощи, так? Да и не заслужил ты."
В итоге этих метаний в один из дней измотанный Олег собрался с духом и решительно пошел к телефонной будке. Сосредоточенно набирая на диске номер, он готовился к разговору, благо, стенки телефонной будки надёжно заглушали шум города и позволили сосредоточиться. Неважно, кто ответит на звонок, каждому из этих троих ему есть что сказать. Оля наверняка простит, Яна под вопросом. А вот Дональд... Нагрубить парню, который бескорыстно помог и не рассказал никому про случайный поцелуй, да ещё и голословно обвинить в пороке, при том, что с Олега все началось - хуже и не придумаешь. Тот наверняка даже слушать не станет, но надо, надо попробовать. Гудки замолкли и сухой голос консьержки прошелестел, как страницы старой книги:
- Общежитие на Пеппер Стрит. С каким этажом и квартирой вас соединить?
- Третий этаж, 9 квартира.
- Принято, ожидайте, - снова раздались гудки. Прошло всего 10 секунд, но парню они показались вечностью.
"Пусть это будет Оля. Лучше она", - твердил про себя кадет. Все-таки родная кровь, а не незнакомцы.
- Алло? - взволнованный женский голос врезался в ухо. Тихонов облегченно вздохнул и ответил:
- Оль, это я.
По ту сторону трубки замолчали. Парень уже напрягся, ожидая чего угодно, но сестра снова заговорила, всхлипывая:
- Олег... Я... уже и не надеялась,что ты позвонишь... Я такая никчемная...
- Нет-нет, это я поступил как осел. Не надо было так с тобой говорить, - зная, что девушка сейчас начнёт обвинять себя во всех грехах, поспешил Тихонов. Успокаивающий и ласковый тон всегда помогал:
- Я был неправ, прости меня.
В ответ Оля пробормотала виновато:
- Ты был прав, мне очень тяжело, я не знаю, что делать. А ребят не хочу напрягать. Тем более... тут… опять, - девушка, старалась сдерживать всхлипы, но получалось плохо.
Сердце парня сковала тревога. Сглотнув, он чётко спросил:
- Что случилось?
- Донни пропал... Ушёл вчера днём по делам и не вернулся...
Только этого не хватало. На этой квартире что, висит проклятье, что уже который раз беда с её жильцами происходит?! Да и как здоровый парень мог взять и пропасть? Его трудно не заметить, молодых жителей Рудников не так много на улицах столицы, все на заводах и охранниками пашут.
- В полицию звонили?
- Да, но они велели ждать три дня! Как так можно? Это же живой человек, за это время... - девушка едва сдерживалась, чтобы не заплакать. Но все же заставила себя глубоко вздохнуть и успокоиться.
- А твой знакомый, Роберт Брукс?
- Его нет в городе.
- Вы с Яной дома?
- Да.
- Ждите, сейчас приеду, - Тихонов положил трубку и помчался к остановке.

Олег уже собирался постучать, но дверь распахнулась сама. Оля с порога кинулась на шею к брату. Олег крепко прижал сестру к груди: им не нужны были слова, чтобы понять и простить друг друга.
Спустя минуту девушка, молча отстранившись, взяла парня за руку и потянула его в помещение.
Интерьер кухни немного изменился с последнего визита, став ещё более уютным: на столике между дверями первой и второй комнат стояла гортензия в горшке, на окнах висел кружевной тюль, на столе появилась скатерть. Было также много и других мелких обновок.
"Оля постаралась", - догадался Олег. Однако атмосферу светлой и уютной комнаты омрачала Яна, угрюмо нависшая над столом, перебирая страницы в блокноте и какие-то листки. Оля тут же поинтересовалась:
- Что-нибудь нашла?
- Нет, все глухо, - девушка откинулась на спинку скамьи и принялась тереть глаза, - ни в университете, ни на работе, ни даже в пивной его не видели. Думала, хоть где-то знают, куда он пошёл, но нет, - после этих слов она обернулась к Тихоновым. Взгляды Яны и Олега пересеклись. Яна нахмурилась и сухо произнесла:
- Здравствуй. - И сразу переключилась на Олю:
- Выйдем на минутку?
- Ну... ладно, Олежка, подожди тут! - девушки скрылись во второй комнате.
Очевидно, что подруга Дона и Оли всё ещё злится. Что же она хотела сказать Оле? Попросить, чтобы он ушёл? Похоже, чтобы видеться с сестрой, нужно хоть немного наладить отношения с её друзьями. Поэтому нельзя было вот так уйти ни с чем, тем более (Олег сам не готов был в этом себе признаться) он волновался за пропавшего Дона.
“С какой стати? Да, он её друг, но мне то он кто? Никто. Просто человек, попавший в беду…А вдруг из-за меня? Задел за живое, вот тот и потерял бдительность, или ещё чего”.
Дверь скрипнула, и на пороге показалась Яна. Девушка прошмыгнула мимо Тихонова, даже не взглянув в его сторону.
- Яна, подожди, ты куда? - неожиданно даже для себя самого спросил Олег.
Девушка все тем же жестяным тоном ответила, все еще не оборачиваясь:
- Нужно зайти ещё кое-куда. И поскорее.
- Нам нужно поговорить.
- Некогда.
- Пару минут. Пожалуйста.
Она резко выпрямилась и замерла. А затем обернулась, скрестив руки на груди:
- Слушаю.
- Понимаю, ты злишься на меня. Нагрубил незаслуженно и в целом вёл себя невежливо и мне за это очень стыдно. Ты этого не заслужила.
Её тонкие губы на миг дрогнули. Кому-то и хватило бы сказать нужные слова правильным тоном и пообещать что-то вроде "больше не буду", но здесь этого явно было недостаточно. Шагнув к девушке, Олег пытливо взглянул ей в глаза. Как выяснилось, роста они были примерно одинакового. Яна вздрогнула и попыталась отстраниться.
- Я помогу найти его, - голос Олега прозвучал решительно, без тени вранья или сомнения.
Яна продолжала молчать, все так же напряженно глядя на Тихонова и часто дыша. Олег опомнился и отстранился:
- Помощь была бы кстати, - девушка попятилась, явно стараясь скрыть испуг, - Но тебе-то что?
- Друг моей сестры в беде, вот что.
- Ясно, - девушка отворила было дверь, но резко остановившись, развернулась: - К Оле подойди, она попросила.
И скрылась, звеня ключами.
“Нужно узнать, кто на карауле в тот день был. Может, они видели” - размышлял Олег по пути к Олиной комнате. Тихонова уже успела переодеться в уличное платье и стояла перед зеркалом, вцепившись в ручку большой сумки.
- Прости, ты только приехал, а мы…
- Я сам так решил, не извиняйся.
- Раз ты здесь, я должна кое-что выяснить.
“Опять попросит не вмешиваться? Ну уж нет!” - Олег уже приготовился возражать, но тут услышал вопрос, которого он так боялся:
- Что у вас с Дональдом произошло?
Почти не надеясь скрыть свой позор, Олег сглотнул и уточнил:
- В участке?
- До этого. После твоего ухода у Дона настроение резко испортилось. Когда я спросила, что случилось, он сказал что ты… в общем, плохо о тебе отозвался. Я не хочу, чтобы между вами были размолвки. Так почему вы поссорились?
Поняв, что от этого не отвертеться, Олег стиснул зубы. Даже перед собой ему было стыдно во всем признаться, а уж перед другими... Дон молчал, и Тихонов был уверен, что все останется тайной. Но Оля смотрела на него и ждала ответа. Увиливать Олег не любил, да и не умел, поэтому пробормотал с тяжелым вздохом:
- Я поцеловал его, когда был пьян, - и тут же умолк, глядя на сестру: девушка удивленно приоткрыла рот и захлопала глазами. Но спустя некоторое время, справившись, по-видимому, с первым шоком, непонимающе опустила взгляд и сказала:
- Я… представляю, каково тебе... Но это же было не на людях, так? К тому же ты был пьян, а Дон парень не глупый, все поймет…
- Это не все, - оставалось еще более тяжелое признание. Олег собрался с силами и продолжил: - Кажется, я схожу с ума.
Оля подошла к брату и, обняв его за плечи, тепло и осторожно, словно напуганному ребенку, прошептала:
- Что тебя беспокоит? Не бойся, я все пойму.
- Это безумие, - выдавил Олег. -. Это ненормально, я же не...
- Тише, не спеши. Все наладится.
- Оля, я захотел его. Как женщину, - лицо Олега вспыхнуло. - И это на трезвую уже голову.
Он помолчал и выпалил, как с обрыва шагнул:
- Разве это может наладиться?
Сестра ответила не сразу. Она отвела взгляд, видимо, обдумывая все услышанное.
- Если дело в этом, то почему он злился на тебя? Он узнал об этом?
- Нет.
- А что тогда случилось?
- Я обидел его, вот что, - дышать становилось все сложнее, в сердце кололо, как от удара кинжалом, - нагрубил, толкнул и назвал извращенцем.
Оля ахнула и прикрыла рот ладонями, неверяще глядя на брата.
- Нет… Ты не мог…- выдохнула она, качая головой.
- Мог, - Тихонов опустил голову.
В комнате воцарилась гнетущая, душная тишина. Оля медленно опустилась на кровать, не отрывая от брата ошарашенного взгляда.
- Знаю, это очень грубо. При том, что я первый полез к нему. Просто…в последнее время столько перемен, а тем более это! По твоему нормально, когда мужчине нравятся другие мужчины? Тем более раньше такого не было! Я и решил, что это он виноват.
- Олежка, я понимаю, что это тебе сложно принять, но поверь, так бывает. Плохо, что это не дозволено. И спешить с выводами тоже плохо.
- Знаю. Но подожди… так бывает? Так в природе не бывает! В любом случае сейчас важно не это, - посчитав, что он сказал уже достаточно, Олег подошел к двери и открыл ее: - мы не найдём Дона, если будем болтать попусту.
- Да, - девушка вскочила и опрометью выбежала из комнаты.
Поначалу никто из сослуживцев не собирался перед ним отчитываться, но Олег умел добиваться своего. Только все было напрасно: никто из карауливших кадетов не видел “парня из Рудников с высоко собранным хвостом и большим рюкзаком”.
“Не мог же он сквозь землю провалиться!”, - искренне досадовал Тихонов, - “Думай быстрее, что делать… стоп. Брукс. Я ведь это уже слышал, ведь так?”
Сегодня ему предстояла ночная смена на границе, поэтому он заранее переоделся, чтобы остаток времени посвятить более важным проблемам. Из разговоров с кадетами корпуса Центрального Королевства он узнал, что генерал Максимус Брукс - старший брат детектива Роберта Брукса.
“Может быть, он сможет связаться с детективом?” - Олег собирался с духом, чтобы попросить аудиенции у главнокомандующего, как его окликнули:
- Кадет Тихонов, к телефону!
Звонила Оля - очевидно, узнала что-то важное.
- Слушай, Олеж, у нас зацепка появилась!
- Это замечательно!
- Мы с Яной туда хотим пойти…
- Подожди, куда пойти? Может, дождетесь меня и пойдем вместе? Или сказать полиции?
- Мы говорили, но над нами посмеялись, говорят там точно нечего ловить…
- Хорошо, а где это?
- На северной окраине города, пустующий винный завод.
Тихонов резко выдохнул. Винный завод? Почему именно там? Не вызывает это доверия, но…
- А откуда такие сведения?
- Один из... источников мне сообщил.
- Что за источник? Ему можно доверять?
- Да!
- Ну так скажи, кто это.
- Друг.
- Какой ещё друг?
На другом конце провода замолчали.
- Оля!
- Тео рассказал, - напряженно, с явной неохотой пролепетала девушка.
- Тео? Какой ещё…Нет… - Олег внезапно понял, о ком идет речь, и впервые за долгое время ему захотелось выругаться - грубо и грязно. Но разговаривал он с девушкой, и потому пришлось взять себя в руки.
- Ты серьёзно? - процедил сквозь зубы Тихонов.
- Олег, не начинай!
- Нашла у кого спрашивать!
- Как раз потому, что он преступник, я и обратилась к нему!
- Оля, ты хоть понимаешь, что несешь?!
- Какой смысл ему врать?.. Тем более он сам отговаривал меня туда идти!
“Он все равно не сможет сбежать, да и остальные преступники наверняка охотятся за его головой. Так что возможно парень не врёт. Постой, он же должен быть на исправительных работах…“
- Ты что, к нему ходишь? Ошиваешься среди всякого сброда?!
- Да, хожу! Олег, прекращай, со мной все в порядке, там охрана и мне ничего не угрожает, в отличии от Дона!
- Хорошо-хорошо. Даже если это правда. Ты не думаешь, что он попросит взамен?
- Я знаю, что делаю. Нам нужно туда!
- Сидите дома! Это может быть опасно! Тем более, как ты говоришь, он отговаривал... Я отправлю туда кого-нибудь.
- Хорошо, позвони, когда что-то узнаете!
- Конечно.
Олег опустил трубку и задумался. Полиция не вмешивалась, а дальше ждать было нельзя. Тем более никто туда не пойдет. Да и не нужно. Он пойдёт сам.
“Да неужели? Приличный мальчик решил пошалить?” - вспыхнуло в голове.
Нет, это не шалость. Это его долг - защищать людей. Да, он нарушит устав, и наказание неизбежно. Но если ничего не сделать сейчас, человек может погибнуть! Когда речь идет о заброшенных зданиях, ничем хорошим это не кончается. Дональд, во что же ты вляпался?.. Хотя, может быть, и осмотра хватит. Вызовет полицию и вернется вовремя на пост. До караула оставалось три часа, за это время его никто не хватится.
Выскользнув за ворота, Олег направился на север.

@темы: Штирлиц, Альфа, Гамма, Дон Кихот, Драйзер, Робеспьер, Джек, Достоевский, Дельта

---

Автостопом

[Kim -]

Автор:  Kim ZZ
Фандом: Соционика
Персонажи: Габен и мимокрокодилы
Саммари: Написано по заявке "Габен, путешествие автостопом с музыкального фестивала при полном отсутствии денег, ночевка в полях на плаще, ночные разговоры с водителями и случайными личностями"

Честно говоря, текстом я довольна процентов так на 60, но я откровенно затрахалась его править, так что пусть будет таким какой есть. Удалять слишком жаль

С новым годом!!!

Фестиваль прошел на ура. Габен получил то, ради чего он потратил свой последний отпуск и остаток зарплаты - пьянящая, разнузданная и ничем не сдерживаемая свобода тысячи людей, музыка льющаяся со всех сторон, ритм собственного сердца поющего в такт льющимся аккордам со сцены. Он практически ощущал как его руки превращались в огромные крылья свободы, слышал звон оков "общества" падающих с его души, видел как жизнь наполняется эмоциями, красками и силой.

И через полтора дня откровенно задолбался.

Он был счастлив, получил желаемое ощущение свободы, насладился музыкой, но можно уже закончить? Людей было слишком много, звуки слишком громкими, а пьяная вседозволенность слишком уж нервировала, когда прикасалась к СЛИ грязными липкими или холодными руками посторонних людей. Габен пришел, Габен насладился, пора и честь знать.

Сейчас же оставив позади фестиваль, долгий путь автостопом до города, пыльную одежду и отяжелевший рюкзак, отпаренный в ванной СЛИ был счастлив. Впервые за пару дней вытянуться во весь рост на родной кровати, подтащить ногой ноут поближе, прикрыть краем одеяла поясницу, уткнуться щекой в подушку, лениво смаковать последние события в жизни, бережно связывая встречающихся людей, места с ощущениями - по мнению Габа, прекрасное завершение дня.

****

Габен совершил одну роковую ошибку. Он решил, что вернуться обратно автостопом простое и недорогой вариант. Тем более, что брехло Гек клялся и божился, что он так сто раз делал и всегда прокатывало. К чести дуала, он не подстрекал СЛИ тронуться в путь таким ненадежным способом. Габен сам постарался - решил гулять на полную и обратный путь приурочить к приключению, растянув ощущение отдаленности от обыденного и типичного. Внутренний авантюрист потирал ручки и предвкушал долгую дорогу и свежесть впечатлений. А внутренний транжира тут же вылез наружу и приобрел пару затейливо вырезанных барабанных палочек в картонной коробке.

Не долго думая, он собрал свой удобный походный рюкзак и не дожидаясь курсирующего автобуса, тронулся пешим. Что может быть приятнее прогуляться вдоль дороги после шумной компании? Сверчки, раскидистые деревья в отдалении, гравий и одиночество. Одиночество! Путешествие становилось все краше. Габ мысленно нацепил на карман рубахи медальку "За прекрасную соображалку и умение расслабляться" и глухой ночью чертыхаясь выдрал ее с карманом вместе, в сердцах еще и зашвырнув дальше третьего кольца Сатурна.

Машин не было.

Стараясь устроиться поудобнее на стылой земле под деревьями, Габ вспоминал давнишние детские мечты с Гексли. Помнится, ИЭЭ целое лето убил на уговоры родителей и Габа соорудить домик на дереве.
- Зачем тебе домик на дереве, когда у нас есть целый двор и окрестности - нудел маленький Мастер.
- Ну ты сам только представь - энергично начинал его друг, - У нас будет своя территория! Свое место! И ни один взрослый к нам не проберется! Разве не круто? Будет наша обитель! Нет, логово!
Габен лениво вертел в руках стебелек травинки и мычал:
- У нас есть свои комнаты, и родителям в ней не рады. А логово будет продуваться сквозняками, да и не внушает мне доверия - спать на высоте, надеясь на прочность пар досок. Уж извини.
- Это просто ты не понимаешь! - вздыхал молодой беззубый Гексли, - Комнаты это не то, совсем не то! У каждой уважающей себя личности должна быть свое логово. В которое придешь, вздохнешь и стены родные тебе силу дают. А детские комнаты они не такие. Там простые стены. Потому что не могут простые домашние стены впитывать дух приключений и историй.
- А дырявые трухлявые деревянные стены значит смогут?
- Конечно! - Гексли перекатился под бок другу и в глазах его заплясали чертята. - Ты только представь как бы мы могли там все обставить и сколько еще всего придумать! И щели стали бы тайными глазками для разведки ситуации. Такие в каждом замке были.

Габен вытащил из кармана потрепанный смартфон и проверил уровень заряда. Оставалось 48%. А уж с двумя оставшимися зарядами портативного аккумулятора так вообще получалось сносно для не слишком долгого путешествия к цивилизации. Даже можно немного побаловать себя музыкой в наушниках. Заиграл Sun Kil Moon и Мастер откинул голову на рюкзак. закрывая глаза. Над головой СЛИ шелестели листья, кружили звезды, сиял Сатурн, а мелкий Гексли тоненьким голоском смеялся над повзрослевшим Габеном, домик с дырками всяко лучше прутиков на земле. Габену оставалось только покивать да согласиться.

****

Утром, подсев к развеселому деревенскому мужичку на побитом годами седане и вытянувшись, насколько позволяло сидение, Габен блаженно вздохнул.
- Отчаянный же ты - спать на земле, - усмехнулся в усы мужичок.
- Все равно ловить попутку бесполезно ночью. Только одни бестолковые рейсеры гоняли по дороге, а такие не останавливаются. - пожал плечами Габ. - Ну и я подумал потом, чем ждать чуда, то лучше посплю. Мало кто согласится ночью подбирать людей на дороге. Не после развития кинематографа в жанре триллер.
- Да я б и сам остерегся по ночуге мужиков подбирать. - важно кивнул дядька, - Мне дети всю плешь проели своими ужастиками. Посмотри папа, история про маньяка с мачете, круто, а?! - мужик выпучивая глаза и складывая губы бантиком.
"Если это выражение лица призвано показать его детей, то даже я бы струхнул" - подумал СЛИ и тактично отвернулся, страшно заинтересованный строением решетки машинного кондиционера.
- "Папа, папа, а ты видел "Звонок"? Ты еще не смотрел как бензопилой и отверткой убивали студентов? Тьфу! Уже столького насмотрелся, таких страхов навидался, что увольте, ночью попутчиков набирать. Вот еще!
- А что же, днем нечистая сила засыпает и прячется в дуплах с белками? - ухмыльнулся Габ, воображая Джейсона в обнимку с Фредди Крюгером молящих деток мужика оставить почтенных маньяков в покое, им же ночью опять в смену заступать.
- Днем всяко лучше живется. Днем, в чистом месте, не трогая кладбища, старые книжки и не имея историй о умерщвленных женщинах в округе - вообще во! Кстати, тут мне уже пора сворачивать к Джеку на участок. Пройдоха божится и крестится, гад, что нашел якобы цемент по цене ниже рыночных, и как только находит магазины такие?!

****

Самым тяжелым, неприятным и раздражающим во всем пути оказался день. Стойкий солнцепек будто поставил самоцелью испепелить человека, начиная с макушки. Был бы рядом Гек, он бы давно повязал на припекающую голову носовой платок и с боем, но уговорил бы соорудить импровизированную тюбетейку и на габенью башку. Хорошо иметь 4Ф, хоть как бомж ходи, удобно и пофиг. Свою же кепку Мастер умудрился посеять. Где, когда и каким образом это произошло - неведомо.

Громкий гудок клаксона и останавливающийся минивэн. Размалеванный будто пришел со времен хиппи, с кучей побрякушек на лобовом стекле и громкой музыкой. "Earth, Wind and Fire" - опознал знакомые мотивы Габ, - "Студентики едут."
Боковая дверь распахнулась настежь и смеющиеся голоса пригласили "закатываться симпатяжке к теплой компании.". Симпатяжка не будь дураком, тут же запрыгнул в объятия машинного кондиционера и тени, попутно попадая в объятия особо активной попутчицы. "Джекпот, Габ! Ты в окружении не просто студентиков, ты в грузовичке со студентками!" - настроение определенно скакало вверх.
- Благодарю, милые дамы - галантно улыбнулся счастливый симпатяжка. Девушки захихикали и спросили куда собственно направляется автостопщик.
- Мы едем хорошенько повеселиться в загородном домике нашего друга, так что можем подвезти только до пятой развилки.
- Всяко лучше, - пожал плечами Габен, украдкой обводя глазами прелести и изгибы гостеприимных попутчиц. Девушка-водитель имела достойный бюст, шикарной густоты волосы и модные очки-гаррипоттеры. Вторая радовала глаза ухоженным видом и запоминающимся носом с горбинкой. Вид при этом она имела такой величественный, будто этот самый нос и придает ей величия и гордости. И правильно делает, собственные изюминки во внешности надо любить, холить и лелеять. Последняя же, самая гостеприимная особа была просто миленькой девчонкой. Девушки смеялись, подпевали авторадио и пританцовывали. Габен изредка подпевал девушкам по мере знания текста песен, и думал о том, что такие молодые обворожительные тела должны быть почаще в его жизни. Приятное зрелище.

****

Следующий водитель был не очень разговорчив, он смотрел строго на дорогу, плавно переключал режимы коробки передач и слушал аудиоурок по повышению эффективности персонала. Приятный женский голос рассказывал об индивидуальном подходе к сотрудникам, поощрении от начальства, а так же о вреде местоимений "Они" и "Их". По словам безликой актрисы озвучивания, обезличенные местоимения ухудшают качество обслуживания и вовлеченность сотрудников в процесс. Загадочные "они" мешают поставкам товара в срок и "их" вина в недопонимании между менеджером и покупателями, тогда когда "мы" и "я" совершенно не виноваты и тоже страдают от притеснений.
- Хоть какой-нибудь идиот применяет эти сраные теории в действии? - тихо буркнул водитель, с силой выдергивая флешку и обрывая лекцию на середине.
Габен пожал плечами.
- Звучит-то хорошо, а вот на деле никому не нужно быть вовлеченным во что либо. Не в это время, не с нынешними ценностями.
- Мои работодатели никогда не пытались вовлечь меня в процесс больше рабочего. Их вполне устраивает то, что я не горю на дедлайнах. - Габен повернулся к собеседнику и пристально вгляделся в серьезное, даже суровое лицо водителя. Мужчина не выглядел тем, кто подбирает и развозит людей постоянно. Скорее он был тем говнюком на машине чуть выше среднего класса, который на полной скорости пронесется по лужам и обольет тебя грязью просто потому что слишком отвлечен на разговор по Bluetoth-гарнитуре. - И меня это максимально устраивает.
- Аутотренинги, - мужчина кивнул на замолчавшую магнитолу. - Времени и сил нет ходить на настоящие или тем более сидеть дома за книжкой и читать ту же самую муть. Пытаюсь максимально стабилизировать работу в компании, но пока что все криво, да косо. Сотрудники не хотят выкладываться на полную, идей новых не дают, производительность тоже в застое, только и ждут когда бы свалить с кабинета.
- Я бы ни за что не хотел быть начальником звена - посочувствовал Габ, - Ну нахер такие страсти. Ни терпения, ни сил, ни даже времени книжку почитать по-человечески.
- Думаешь? Мне нравится. Я люблю качественную отлаженную работу, составлять планы и графики, регулировать процесс целого отделения. Только нужно откалибровать и... Вот не знаю, может теорию какую применить или стратегию. Ищу, но пока - мужчина развел руками, показывая всю пропасть и безнадегу, охватившую начальственную голову. - неубедительные теории попадаются.
Мужчина нервозно постучал пальцем по рулю, закусил губу и несколько неуверенно продолжил: - Давай это будет твоя плата за проезд. Просто выслушай, чем черт не шутит, я задолбался один ломать голову. Применим эффект "незнакомца", вдруг полегчает.
Габен прикрыл глаза, поерзал на сидении и, утвердительно кивнув водителю, вперил взгляд в даль. В конце концов стоит помогать людям, когда есть такая возможность. Зачет к карме и вариант переродиться после смерти во что-то умнее баобаба становится более доступным.

Солнце уходило в закат, небо разливалось теплыми оранжевыми тонами, пейзаж дороги и деревьев редко менялись на вспаханные поля, мужской баритон начал свой рассказ, погружая далекого от бизнеса, но участливого попутчика в таинства и препятствия работы в отделе маркетинга и прямых продаж, жалобы заказчиков и капризность младших менеджеров на выставленные смены, на слабое выполнение планов и кажущуюся близкой перспективность.
А ведь это его первое высокое назначение и хотелось всех разом впечатлить прогрессом отдела.
- Уволь их, - решительно заявил СЛИ. - Не жалеючи уволь. Показательно и назидательно.
- По контракту пока нельзя, - покачал головой мужчина, - Они ничего не нарушили.
- По-моему ты многое на себя взвалил, чего не должен был. Хорошие специалисты и так знают как им работать, а плохие как раз накосячат, дав повод для увольнения. Как сказал бы мой знакомый, ты "мужик со стальными яйцами, но и их можно накалить до расплава". Остуди себя и свои яйки, друг. - высокопарно закончил Габен, в сердцах радуясь поднявшемуся настроению водителя.
- Красиво говоришь, ДРУГ, - отсмеявшись сказал мужчина. - Хоть какая-то польза была от тренингов, эффект незнакомца таки помог! Ты прав, нужно расслабиться, поехали-ка найдем худо-бедно приличную забегаловку и поужинаем. Я кстати не представился, Штирлиц. - водитель протянул руку.
- Габен.

****

Счастлив тот, кто прилагает усилия и не отступает от задуманного. Так думал СЛИ. Поступки, поведение и мысли моделируют будущее, выходящее на тропку счастья. Человек должен жить и быть достоин этого светлого чувства, а не страдать выуживая у собственной жизни лоскутки радости во тьме баттхерта. Страдать ради счастья? Вот еще! Габен отказался бы от такого эгоистичного глупого чувства и нашел бы альтернативу. Гуманную к людям и их чувствам. Периодически возникающие философские споры не сломили убежденность Габа, а только добавили ей стойкости.
Счастьем нужно жить как обычный человек живет всю жизнь с селезенкой. Естественно, мирно и желательно безопасно, чтоб не лопнула, а при недугах проводить профилактические терапии. Каждый сам выбирает чем лечиться. Панацеи тут нет. Габен постарался как можно доступнее донести свою мысль щелкающего земляной арахис парня. Хотя возможно это был мужичок. Лицо соседа по скамейке равнозначно могло принадлежать и моложавому тридцатилетке, и щеглу.
- Говоришь ты красиво, да вот не знамо же куда нас наши мысли заведут. Не экстрасенсы. - покачал головой муже-парень. - Да и какая терапия, известная только самому человеку? Если он запутался в себе и в жизни, то и лечение будет хреновое, вот так то.
Габен безразлично дернул плечом. Нет смысла убеждать людей, не желающих услышать. Это еще один урок, который почерпнул СЛИ с годами. Каждой косточкой прочувствовал на себе в бурные времена пубертата.
Свой мрачный сундук воспоминаний о переходном возрасте, Габен максимально пытался задвинуть под кровать на чердаке, обмотав парой крепких цепей и замков, а в идеале он бы пожелал, чтобы разверзся паркет под смутным грузом воспоминаний и он благополучно провалился в Геенну огненную, сгорев дотла еще на подлете к чертям. Оставив при том опыт, для активного деятельного использования.

****

Последним водителем в интересной, но утомительной дороги был Гек. Героическая агнец рабочей недели не поленился и вызвонив Мастера сообщил, что ему не влом делать крюк и выезжать за город к "дорогому другу". Ехать в знакомой машине, под почти родное вещание Гексли о трудностях работы в офисном социуме, неопределенно пересказывать события фестиваля и собственную авантюру с автостопом было почти как оказаться дома. Бета-версия домашнего уюта.

То что деньги на обратную дорогу он спустил на барабанные палки, которыми даже не воспользуешься по назначению, СЛИ предусмотрительно умолчал. Было немного стыдно за собственное отчаянную горячность. Но не по месту практичный дуал все равно спросил причины упорного путешествия без удобств. Габен цыкал и с изяществом фигуриста соскальзывал с неудобной темы, напирая на усталость и голод.

- В бардачке остались печеньки - поделился сокровенным ИЭЭ, плавно въезжая на улицы города. И в тот момент Габену хотелось его расцеловать.

@темы: Габен, Гексли

---

Поддержим наши любимые фандомы все вместе!

[fandom Socionics + Psyhosophy 2015]

NEW! Напоминаем, что сегодня (19.10) последний день голосования за спецквест, макси и иллюстрации!

Друзья, вы скучали по тоннам фандомного креатива по Соционике и Психософии? Но основная масса творчески активных людей собралась на Летней Фандомной Битве в составе команды fandom Socionics + Psyhosophy 2015 и пишет/рисует/крафтит/упарывается во имя Аушры и Афанасьева!
А если поуменьшить пафоса, то мы просто хотим достойно представить нашу команду, и для этого нам нужна ваша поддержка!

Вы можете: а) зайти в наши выкладки и просто написать отзыв - мы любим фидбэк и нам будет приятно осознать, что кому-то понравилось то, что мы натворили.
На данный момент доступны следующие выкладки:
1 левел: Визитка (это самый первый квест, в котором команда кратко раскрывает - что за фандом представляет, а также размещает аватары и баннеры)
2 левел: Драбблы (тексты до 1000 слов рейтинга от G до PG-13)
2 левел: Арт/клип/коллаж (низкорейтинговый визуал)
2 левел: Мини (тексты от 1001 до 4000 слов рейтинга от G до PG-13)
2 левел: Челлендж (хендмейд, куклокосплей, пейперчайлды, веб-приложение, аватары, аналитика рейтинга от G до PG-13)
2 левел: Миди (тексты от 4001 до 15000 слов рейтинга от G до PG-13)
3 левел: ББ-квест (текст от 15001 слова + иллюстрации к нему)
4 левел: Драбблы (тексты до 1000 слов рейтинга от R и выше)
4 левел: Арт/клип/коллаж (визуал рейтинга от R и выше)
4 левел: Мини (тексты от 1001 до 4000 слов рейтинга от R и выше)
4 левел: Челлендж (флэш-игра, пейперчайлд, аватары, аналитика рейтинга от R и выше)
4 левел: Миди (тексты от 4001 до 15000 слов рейтинга от R и выше)
5 левел: Спецквест (тема: экология)
Бонус
Следующее - деанон

А также ...

б) проголосовать за нас - ваш голос способен перекинуть нас на строчку повыше в итоговых результатах битвы, чему мы тоже несказанно возрадуемся!)

Голосование за ББ-квест (3 лвл)

Голосование за ББ-квест (3 лвл) - Макси: все, что вам необходимо сделать, - это зайти по ссылке и оставить комментарий следующего содержания:

1. fandom Socionics + Psyhosophy 2015 - "Название работы"
2. fandom скопировать-нужное-название-команды 2015 - "Название работы"
3. fandom скопировать-нужное-название-команды 2015 - "Название работы"

ВАЖНО! Голос также будет засчитан только в том случае, если в вашем комментарии будет значиться название работ не менее, чем из трех фандомов (команд). От каждого фандома принимается по одной конкретной работе - таковы правила. Каталоги макси других команд по ссылке.
Голосование за ББ-квест (3 лвл) - Иллюстрации: происходит точно таким же образом, как голосование за макси (см. выше). Каталоги работ иллюстраций других команд по ссылке, а проголосовать можно тут.
Со всеми остальными требованиями к голосованию можно ознакомиться на самой странице голосования. Обращаем ваше внимание, что голосование за ББ-квест завершится 19.10.2015 в 23:59.

Голосование за спецквест (4 лвл)

Голосование за спецквест (5 лвл): происходит точно таким же образом, как голосование за макси и иллюстрации (см. выше). Каталоги работ спецквеста других команд по ссылке, а проголосовать можно здесь. Голосование за спецквест завершится 19.10.2015 в 23:59.

Поддержим наши любимые фандомы все вместе!

Спасибо за внимание!


Команда Соционики и Психософии 2015

---

Вы уже видели этот текст?

Наши выкладки	Каталог работ других команд	Пост с голосованием
1 левел: Визитка	По ссылке	Голосование завершено!
2 левел: Драбблы	По ссылке	Голосование завершено!
2 левел: Арт/клип/коллаж	По ссылке	Голосование завершено!
2 левел: Мини	По ссылке	Голосование завершено!
2 левел: Челлендж	По ссылке	Голосование завершено!
2 левел: Миди	По ссылке	Голосование завершено!
3 левел: ББ-квест Макси Иллюстрации	По ссылке (макси) По ссылке (иллюстрации)	Голосовать за макси! Голосовать за иллюстрации!
4 левел: Драбблы	По ссылке	Голосование завершено!
4 левел: Арт/клип/коллаж	По ссылке	Голосование завершено!
4 левел: Мини	По ссылке	Голосование завершено!
4 левел: Челлендж	По ссылке	Голосование завершено!
4 левел: Миди	По ссылке	Голосование завершено!
5 левел: Спецквест (тема: экология)	По ссылке	Голосовать!
Бонус

Следующее - деанон

Как нужно голосовать?

запись создана: 19.09.2015 в 18:11

@темы: реклама

---

[fandom Socionics + Psyhosophy 2015]

Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра

---

Идём на ФБ!

[fandom Socionics + Psyhosophy 2015]

Леди, джентльмены и все остальные, кому Соционика и Психософия стали фэндомом! Объединённая команда Соционики и Психософии в очередной раз готовится пойти на Фэндомную Битву, и приглашает в свои ряды всех творческих людей и нелюдей, независимо от ТИМа и ПЙ-типа. Пишите на у-мыло сообщества, мы вас ждём.




Cкачать ФФБ Идём на ФБ бесплатно на pleer.com

@темы: реклама

---

Качели

[Черный голубь]

Название: Качели
Автор: Черный голубь
Размер: драббл
Персонажи: Габен/Гексли
Жанр: повседневность, психология, философия
Рейтинг: G
Краткое содержание: Метафорический этюд о жизни Гексли как таковой и его дуализации с Габеном
Примечание: триптих

I

I

Вни-и-и-из-вверх-вверх-вверх-вве-р-х...-вни-и-из-вниз-вниз-вниз-з-з-вве-е-рх...
Те, кто думают, что эдак и на батуте можно неплохо полетать, ошибаются. Слишком разные получаются траектории полета: на батуте - прямая, на качелях - дуга. И если у прямой есть только "верх" и "низ", то у дуги - целых два верха. То есть, сколько бы ты ни скользил по ней вниз, рано или поздно ты все равно окажешься на самом ее верху. Правда, что будет ждать тебя там и как тебе это понравится, - конечно, еще вопрос, большой и любопыт...
- ... да что с тобой сегодня такое!
Из дальнейших физико-математическо-философских размышлений о жизненном пути, гармонических колебаниях и движении по параболе Гексли выдернул сердитый окрик преподавателя.
- Опять в облаках витаешь?
Паренек отрицательно помотал головой. Какие уж тут теперь облака; Максиму Горькому, наверное, и невдомек, что он уже вовсю несется из их белоснежного пухового царства прямиком к твердой серой земле, заслышав его рык. Впрочем, взгляд Гексли, обращенный к преподавателю, оставался таким же пуговичным и отсутствующим, а это значило, что нет, до земли пока не долетел, не осознал и испугаться толком не успел.
Негодующий Максим Горький всегда непроизвольно копировал выражение лица с портрета Баха, красующегося на фронтисписе сборника.
- Давай заново, - бросил преподаватель, слегка поостыв, - с первого такта третьей строки. И пой под метроном, не сбивайся. Для кого я его, по-твоему, запускаю, для себя?! Если не можешь попадать во все, в какие нужно, тона, то попадай хотя бы в ритм.
Удовлетворенный своим едким пожеланием, Максим Горький отошел и присел на низкий подоконник.
Гексли, к этому моменту окончательно возвращенный с небес на землю, теперь мог расслышать и метроном, исправно отстукивающий свои четыре четверти. Раньше в этой классной комнате жил его собрат - большой маятник, и спасибо Максиму Горькому за то, что он в конце концов снял со стены те часы и куда-то унес: если метроном еще можно было как-то вытерпеть, то раскачивающийся из стороны в сторону маятник не гипнотизировал Гексли на сносное пение, а постоянно усыплял.
Паренек разыскал глазами нужный такт, поймал в мерных щелчках нужный ритм и начал петь заново. В который раз за этот урок.
Идея устроить репетицию не когда-нибудь, а именно в этот чудный погожий воскресный денек пришла в голову не одному дальновидному Максиму Горькому. Сегодня вся их консерватория звенела скрипками, фортепианами, мужскими и женскими вокалами, как огромная музыкальная шкатулка со взбунтовавшимися механизмами внутри: каждый хотел проиграть громче именно свою мелодию.
Этажом ниже молодой тенор как раз взмыл вверх на гребне глиссандо, да такого длинного, звучного и чистого, что дух захватывало. И Гексли, невольно потянувшись голосом за ним, конечно, опять сделал вдох не там, где было положено. Максим Горький, прикрывший глаза и подставивший под позднеапрельское солнышко плечи, обтянутые белым поплином рубашки, встрепенулся. Как любил говаривать он сам - "Хороший преподаватель бдит у своего ученика не благозвучие, но фальшь".
- Следи за дыханием, - Максим Горький постучал по краю рояля, - И не лигуй, не нужно. Где ты там вообще лигу нашел?
Гексли послушно глянул в ноты. Замысловатое итальянское слово предписывало петь пассаж "плавно, но выделяя каждый звук". Ну вот чем, спрашивается, композитора обидели лиги?... Лиги - они же почти дуги, искусно выкованные и изящно изогнутые дуги... Круче них могут быть только глиссандо, особенно когда ты умеешь их правильно петь.
- По-моему, это легче вручную сыграть, чем спеть, - высказался Гексли, хотя его мнения никто не спрашивал, - Может, и правда, а?
Он даже успел усесться за клавиатуру, но преподаватель, как всегда, не пошедший на компромисс, придержал опущенную крышку рояля.
- Нет уж, голубчик, ты лучше спой, как там написано, без выкрутасов. Плавно и выделяя, - для наглядности Максим Горький еще несколько раз ударил по крышке, но уже ребром ладони, безжалостно четвертуя свежесплетенную геклевскую лигу.
- Но невозможно же сразу и то, и другое, - запротестовал Гексли. И в этот момент, как назло, с верхнего этажа послышался женский голос. Он пел ту же кантату, что и Гексли, - сто сороковую, "Восстаните! зовет нас голос", даром что транспонированную в другую тональность. И даже отрывок певице был дан тот же самый, - не вокальная партия, а клавишный проигрыш. Звучал этот проигрыш сложнее, но только не у нее. Нежное женское сопрано играючи справлялось с пассажем, хотя при этом отнюдь не безалаберно. Она словно бы танцевала по тонам-ступенькам, легко, едва-едва касаясь их босыми ногами; в то время как сам Гексли мог разве что съехать с этой "лестницы" по перилам на заднице.
И Гексли, слушая пение девушки, чувствовал, как в самом деле съезжает - летит, вниз, с высот чужого мастерства, все ниже и ниже, мимо тенора, тянущего глиссандо, мимо академического хора, расположившегося на первом этаже, сквозь фундамент, сквозь подвал и еще дальше.
- Невозможно, говоришь? - ехидно переспросил Максим Горький. Хорошо хоть в его глазах ниже падать, наверное, уже некуда.
- Ну привет, еще полтора часа репетиции, - простонал паренек и от избытка чувств ткнулся лбом в пюпитр с нотами и портретом Баха. Судя по выписанному, хотя и тщательно скрываемому презрению на физиономии, классик был явно в сговоре с Максимом Горьким. Гексли давно это подозревал. Ну, даже если они оба ждут, когда же он попросит сменить ему кантату, - так не дождутся. Как там в поговорке говорилось? "Если долго мучиться - что-нибудь получится". Его еще услышат. Он еще так им споет - ахнут! И, может, не на полтора лишних часа он тут застрял, и даже не на час. Главное - сосредоточиться, постараться не отвлекаться ни на какие лишние звуки и голоса из других классных комнат, и попадать в ритм. Ах да, и следить за дыханием, конечно же. Вдооох-выыыдох...
Вверх-внииииз...

II

II

Здания художественной академии и музыкальной консерватории находились в настолько близком соседстве, что у них внутренний дворик и тот был общий: засаженный березами, с маленьким фонтаном и расставленными вокруг него лавочками. На одной из них сейчас как раз сидел Габен, дожидавшийся Гексли с репетиции. Соседство академии и консерватории, насколько он догадывался, не было случайным: хотели, видимо, таким вот образом тонко намекнуть будущим художникам и музыкантам на то, что искусство по своей сути синкретично. Навести их на мысль, что любой правильно подобранный и наложенный цвет может петь в картине своим голосом и что любой звук в симфонии имеет свои оттенки. Позволяй простанство больше - эти любомудры сюда и Дом Литераторов бы впихнули, для полной синкретичности.
Худенькая девчонка в расстегнутом до половины и уже не самом новом пальто, присевшая перед Габеном на сухой бортик фонтана и занесшая карандаш над планшетом, замерла: прислушивалась к гудению виолончели (если погода позволяла, музыканты обожали репетировать открыв окна нараспашку). Затея с соседством, по всей видимости, давала свои результаты. Ребята из академии и консерватории много времени проводили вместе; ходили обедать, общались и спорили о прекрасном, дружили, влюблялись, работали над какими-либо совместными проектами, делились вдохновением, а также периодически поворовывали друг у друга идеи и концепты, куда ж без этого. Как ему недавно признался сам Гексли с присущим ему застенчивым лукавством - "Знаешь, откуда честный художник берет свои идеи? Он их ворует!".
Помимо дворика, академия и консерватория были также соединены одним общим полукруглым переходом, и от того еще больше походили на сообщающиеся сосуды; флюиды творчества, невидимые, но вполне ощутимые, свободно перетекали в них из одного в другой. Благодаря этому атмосфера вокруг и рядом сохранялась... специфическая, по мнению Габена. От нее ему было не по себе; не совсем натуральным, слишком рукотворным, слишком... искусственным казался в ней мирок, окруженный тремя стенами. Нестареющий, застывший в своей живописности и гармоничности (хотя фасады зданий, честно говоря, давно пора было немного проштукатурить заново, да и карнизы их бы не мешало почистить...). От высокого синего неба веяло запахом краски ляпис-лазури, березовые стволы на ощупь были как алебастровые статуи, да и те же тинькающие синицы, слетавшиеся на пение, напоминали ярко раскрашенные окарины. Гексли с ним, конечно, никогда не соглашался, и не уставал объяснять ему, что атмосфера у них здесь не "специфическая", а "особенная" и что вобрала она в себя все то прекрасное, что есть в душе каждого творческого человека. Если чересчур поддаваться такой, полагал Габен, то однажды можно либо проснуться великим, либо сойти с ума окончательно.
Неожиданно весь "искусственный мирок" перед Габеном померк; озорные ладошки, прижавшиеся к его векам, укрыли и украли его у него.
- Полигимния, ты?! - наигранно изумленным тоном попытался угадать Габен.
- А то! - оценил юмор Гексли, - Полигимния, конечно, кто ж еще.
Опершись о спинку лавочки обеими руками, мальчишка запрокинул голову и заголосил нарочито фальшиво и так громко, как только мог:
- "Восстаааааните! зовет нас гооооолос ночного страааажа высоко со стеныыыыы!...".
Окно, из которого тягуче лилась мелодия виолончели, со стуком захлопнулось, а бедная худенькая художница едва не ухнула в пустой бассейн фонтана, наполненный сейчас только остатками снега, прелыми листьями и березовыми сережками.
- Сдурел? - поинтересовался Габен, прянувший на другой конец лавочки, - Или на репетиции не напелся?
- Напился, - фыркнул Гексли.
- То-то я и слышу. Давненько мы с Горьким твои певческие успехи не обсуждали.
- Успеееееехи? - лицо Гексли вытянулось в смешной гримаске, - Как интересно. "Успехи", ну надо же. Я-то думал, этот старый Реприз с тобой может обсуждать только то, как знатно я лажаю на каждом его уроке.
Несмотря на то, что Максиму Горькому было всего лишь немного за тридцать, выглядел он и правда старше своих лет, а своему непутевому ученику почему-то и вовсе казался стариком. Ну а за что Гексли прозвал его "Репризом" - за любовь к полосатым рубашками с воротниками, наглухо застегивающимися на две пуговицы, или за то, что Максим Горький заставлял его по нескольку раз перепевать одни и те же неудачные такты,- Габен так и не выяснил.
- Ладно-ладно, мелкий, не ерничай, - Габен забрал у него сумку с нотами, - Не все так плохо. Максим Горький видит, что ты стараешься.
- Да ладно?
- ... стараешься, только, говорит, очень непостоянно. Хвост вылезет - клюв увязнет.
Это был уклончивый ответ; на самом деле, Габен слышал от Максима и много чего другого, помимо этого. "Ему нужно больше работать над собой", "Не настолько природа одарила его голосом и тем более слухом, чтобы можно было пускать все на самотек", "Иногда я не понимаю, зачем он ходит на репетиции и чего хочет от меня и вообще от жизни!". Нередко их разговор о Гексли из темы "Как можно так петь" перетекал в тему "Как можно так жить". И если в начале Габен вежливо внимал всему, что говорил Горький, кивая и изредка вставляя какие-нибудь свои незначительные замечания, то в конце не менее вежливо пресекал разговор. Подобных ему преподавателей, которые любили делать вид, будто им больше всех надо, Габен откровенно не понимал. Какое Горькому дело до того, что творится с Гексли вне стен консерватории? Живет, как умеет, не шибко хуже и не шибко лучше других.
Какое ему есть дело до всех крайностей, в которые бросает Гексли?
На втором этаже ветер носил из окна в окно странные звуки: кто-то тихонько, но пронизывающе попиликивал скрипичным смычком по струнам на высоких нотах; то ли таким образом пытался настроить инструмент, то ли отрабатывал упражнение... Габен ловил чередующиеся, тонко поцарапывающие слух нотки, и ему чудилось, будто это ветер покачивает во дворике невидимые качели.
*
На самом деле, ничего подобного поблизости, конечно же, не было, да и зачем?
А Габен вспомнил, как сам мастерил качели для Гексли: достал подходящую дощечку светлого дерева, обстругал ее как следует, отшлифовал, выпилил по бокам четыре паза, вдел в них крепенькие канаты и подвесил вверх. "Готово, мелкий", - сказал он, когда закончил, и отправил доску в первый пробный полет. Таким по-детски восхищенным взглядом, каким проследил за ней Гексли, впору было бы провожать огромные воздухоплавающие шары, парящие в небе. Или дирижабли. И те, и другие сейчас редко можно увидеть.
"Наслаждайся. И на будущее, если еще что-нибудь такое понадобится, проси сразу меня, ладно? Мне не сложно. Не надо стесняться, и застенчиво тянуть свои ручонки к моему рубанку тоже не надо. Все равно ведь не умеешь с ним обращаться. Или у тебя лишних пальцев отросло?".
Гексли не волнует, что он не какой-нибудь воздушный акробат - на доске, летающей из стороны в сторону, он вертится и кривляется, как только может: то ноги выше головы задерет, то голову запрокинет так сильно, что длинная челка махнет по земле, и подмигнет ему озорным синим глазом. Габен оборачивается, а его мальчишки уже не оказывается на месте; подогнув ноги под доску, он опирается плечами о канаты и отводит руки назад, изображая крылья, растущие прямо на ветру: "Эй, Габ, смотри как я могуууууууу!...
Смотри на меня, смотри!".
Гексли не волнует, что он не волшебник и не фокусник. Носки его ботинок едва чиркают по серой, подернутой осенней рябью поверхности воды и увлекают за собой вереницу брызгов. Выглядывает солнце, и между ними вспыхивает и переливается семью цветами радуга, которая выгибается и уходит в небо.
Вот уж действительно, на этих качелях он "так стремительно падает вверх"... или как там пелось в любимой гекслевской песне?...
Хорошая все-таки штука получилась, думает Габен. В самый раз для Гексли; потому что так ведь этого вечного ребенка и мотает из стороны в сторону, кидает из крайности в крайность, только доска на канатах здесь совсем ни при чем. В жизни это происходит с ним с гораздо бОльшим размахом: от эйфории к отчаянию, от страха к восторгу... Не успевает солнце отблестеть в его глазах, как за спиной уже заволакивает в себя пухлая черно-бурая туча. Не успевают оттаять прядки волос у него на затылке, смерзшиеся в сосульки, как в лицо уже дышит жаркий зной и рука почти дотянулась до цветущих веток... И не успевает у него все более-менее наладиться в жизни, как оно тут же рушится, но при этом рухнуть, опять же, до конца не успевает, и он снова улыбается как ни в чем не бывало, и все у него хорошо и замечательно.
Габен стоит в стороне. Габен наблюдает за всем этим. Габен удивляется. Он думает, что, наверное, не смог бы жить вот так, как умудряется жить Гексли - скорее бы свихнулся. И скользить по всей этой дуге ("Это кошмарно - это ужасно - я никчемен - я ни на что не способен - я какой-то недоделок, честное слово - у меня ничего не получится - хотя с другой стороны - не так уж все и безнадежно - и все у меня еще получится, просто не сегодня - и ведь у меня получается - и это здорово - это восхитительно-прекрасно - ура!") он бы тоже долго не проскользил.
Но при этом Габен ни во что не вмешивается. Он стоит, наблюдает за этими маятниковыми движениями и пытается понять, что если он сам не смог бы так жить, то Гексли, судя по всему, - не может иначе?... Габен смотрит сквозь мелькание качелей перед глазами и пытается найти хоть какую-то гармонию и ритмичность во всех этих гекслевских метаниях и перепадах.
И иногда, - честное слово, иногда он ее даже находит.

III

III

Трапеция на тросах уплывала все выше и выше, почти под самый купол цирка, так, что казалась ненадежной тонкой тростинкой. Публика затаила дыхание; все как один следили за легкой фигуркой гимнастки, затянутой в исчерна-серебряный костюм. Проворно, свободно, гибко, как плотвичка, она ныряла в озеро темноты сквозь яркие огни прожекторов, цепляясь то за летящую навстречу перекладину, то за вытянутые руки или ноги своего партнера, и блестки на ее трико вспыхивали на свету не переставая.
Музыка утихла; публика смолкла уже давно. В наступившей минутной тишине можно было, наверное, услышать, как перестукнулись сердца акробатов, встретившихся в воздухе на трапециях.
- Они как я, - шепнул Гексли Габену, после того, как кульминационный момент номера пошел на спад, напряжение всех начало отпускать, а артисты, обменявшись мимолетным поцелуем на кончиках вытянутых губ, разлетелись на своих качелях в разные стороны.
- Да-да, конечно. Кто бы сомневался, - пробурчал Габен себе в ладонь, в которую упирался подбородком. Занятное все-таки дело этот цирк, если не слишком частое. И труппы к ним в город приезжают как на подбор; даже если и бывают в чем-то похожи какие-то номера, то все они одинаково зрелищны и ни один из них никогда не повторяется.
Акробатов на арене тем временем сменил иллюзионист со своим номером: прохождением сквозь зеркальные ширмы, установленные точно друг напротив друга. Он заходил за одну из них, чтобы потом спиной вперед выйти из-за другой, в результате чего получался некий эффект телепортации.
- А он - как ты, - удержавшись от того, чтобы ткнуть пальцем в сторону арены, Гексли потеребил Габена за рукав, хотя он вроде и так не отвлекался от представления. Просто сидел и не понимал, зачем этот номер вообще включили в программу. С ним артисты явно подкачали, получилось дешево, сердито и тривиально донельзя: подумаешь, два брата-близнеца выступают в паре и один ловко подменяет другого на разных концах арены! Такой "иллюзией" даже ребенка не провести.
- "Как я"? Хочешь сказать, я наряжаюсь в рубашку с нелепым фиолетовым жабо, дурацкий цилиндр и иду дурить людям головы? Да еще и так бездарно? - улыбнулся Габен, - Хорош выдумывать.
Гексли закусил губу, но спора затевать не стал. Даже начни он объяснять, почему он так подумал, Габен все равно бы его не понял. А объяснить понятнее Гексли бы уже не смог.
И все-таки Габен у него - настоящий волшебник. А кем еще считать человека, который вроде бы и не окружает тебя никакой навязчивой гиперопекой, но в нужный момент всегда оказывается рядом? Который угадывает, в какой момент можно и оттолкнуть прочь, а в какой - крепко прижать к себе и не отпускать?...
Габен никогда не чинит препятствий в его начинаниях, но в то же время не дает Гексли разбиться о землю или вылететь в стратосферу, по дороге растеряв из легких весь кислород.
Габен никогда не навязывает ему своего мнения, но в то же время не позволяет Гексли застрять в прошлом заностальгировавшись или улетучиться в будущее замечтавшись.
Габен никогда не вмешивается ни в какие его авантюры - во всяком случае, до тех пор, пока они еще напоминают забаву и невинную игру. А вот когда Габен подходит, останавливает его безумные качели сильной рукой и чуть наклоняется, опершись на канаты: "Наигрался, мелкий. Ужинать" - Гексли понимает, что упрашивать, возражать и спорить бесполезно. Ничего-то хорошего из этого не выйдет.
То, что Габен смастерил своими руками, - слушается только его рук.

@темы: Габен, Гексли, Дельта, дуалы

---

Ищу фанфики про Максов

[Miss Madnesss]

Дорогие друзья. Я безуспешно искала качественные фанфики Макс\любой другой тим про любовные и романтические отношения.
Хороших ничтожно мало.
Буду очень благодарна, если вы пришлете мне свои любимые фанфики с данным пейрингом.

@темы: Максим

---

[Саламандра Джо]

Название: Сказка о кораблях
Автор: J. Salander
Бета: Rian al Lair, Eastiea
Размер: макси
Пейринг/Персонажи: напоЛеон/бальЗак
Категория: слэш, упоминается гет
Жанр: фэнтези-стимпанк, романс, флафф
Рейтинг: R
Краткое содержание: Эта сказка о лордах и о слугах, о механиках и о пиратах, о том, как все судьбы мира могут быть вплетены в жизни обычных людей. О людях, способных всё изменить, и людях, способных всё разрушить. О том, как любовь побеждает смерть, а смерть побеждает любовь — и снова, и снова, крутятся шестерёнки судьбы, выплетая кружево судеб. Это сказка о кораблях и о той тонкой красоте мира, которая тает в наших руках, стоит только к ней прикоснуться. Слабая попытка удержать в руках то, что удержать, увы, невозможно. Может быть, именно в этом и состоит вся прелесть?
ссылка:ficbook.net/readfic/2518364

арт ©Волчья Бабочка Ши

@темы: Бальзак, Гамма, Наполеон, дуалы

---

ЛЕСНИК

[sillvercat]

Название: Лесник
Автор:  sillvercat
Бета:  Некто крылатый
Размер: мини, 3240 слов
Пейринг/Персонажи: Достоевский (Лес), Штирлиц (Лесник), Жуков (Волк)
Категория: джен
Жанр: стёб, юмор, hurt/comfort, флафф
Рейтинг: G
Краткое содержание: Лес, застенчивый и добрый, всегда заботился о своих обитателях – даже о злобном Волке, раненом и измученном. Но Волк выздоровел и принялся охотиться за подопечными Леса, приводя Лес в шок и ужас. Но вот пришёл Лесник…
Примечание: написано по заявке  ZloyEzik
Предупреждение: в речи персонажей встречаются цитаты из книг и кинофильмов, а также ненормативная лексика





* * *

Это был заповедный берёзовый Лес, чистый и светлый. Его стройные стволы задумчиво белели, чуть, впрочем, розовея на рассвете и на закате. Аккуратные круглые листочки шелестели под ветром и осторожно стряхивали с себя капли, если шёл дождь. У подножия берёз краснели ягоды бересклета, а по овражкам благоухал шиповник.

Лес пересекали именно овражки, а не овраги — неглубокие и неопасные, чтобы никто не мог, нечаянно свалившись туда, повредить себе ногу или лапу.

В Лесу жили кролики, зачастую обгрызавшие с берёз кору, — Лес не обижался, — а ещё весёлые белки и ежи, деловито пыхтевшие по ночам. На полянах паслось семейство оленей, а в кронах берёз щебетало множество самых разных птах, радующих Лес своим пением. Птахи пели почти круглосуточно — одни заканчивали, другие начинали, а Лес не уставал их слушать.

В ручье, журчавшем на дне овражка, водились лягушки, дружным хором квакавшие по вечерам. Лес не хотел думать о том, чем они призывают друг друга заниматься. Впрочем, это неблаговидное занятие, как справедливо рассудил Лес, приводило к появлению на свет симпатичных крошечных головастиков. Крольчата, оленята и птенчики были ещё симпатичней, поэтому Лес смирился с неприличностью порождавшего их занятия. Он опять же решил: если результат столь замечателен, процесс просто не может быть очень уж гадким.

Иногда в Лесу появлялись некие тёмные личности, вносившие смуту в его размеренную жизнь и обижавшие мирный лесной народец. Например, как-то сюда заявился Ворон, старый циник, ехидно интересовавшийся у всех, не скучновато ли им в таком вот, как он выразился, нудном раю. Лес втихомолку обиделся, потом для собственного успокоения счёл «рай» ключевым словом, но быстренько циника отвадил, аккуратно роняя ему на голову куски коры и мха. Если ему здесь было так нудно, пусть бы в ельник какой-нибудь дремучий летел, с Бабой-Ягой да с Лешим тусил — с ними-то, небось, веселее!

И Ворон улетел.

Однажды в Лесу появился Филин — тот был больше социопатом, нежели циником, Лес раем не называл, всё здесь его раздражало, всё ему не нравилось. Возможно, эта социопатия проистекала из-за банального несварения желудка, как сердобольно думал Лес, подсовывавший Филину на обед грибы и ягоды вместо птичек и мышек. А когда Филин сам вылетал на охоту, Лес всячески преграждал ему путь сучьями и ветками, пару раз кувыркнув его в кусты — поближе к грибам. Не мог же Лес допустить, чтобы какая-нибудь из его беспечных певуний погибла в когтях хищника! Да и мышки были такими милыми, когда весело возились в зарослях бересклета. Куда милее надутого склочного Филина!

Ежи, конечно, тоже поедали червяков и слизней, а лягушки — мошек и комаров. Но тех Лесу было не так жалко. По правде говоря, черви и слизни являлись довольно противными, скользкими созданиями, а комары и мошки вообще пили кровь, что было совершеннейшим безобразием.

В общем, Филин ухал-ухал, пугая птичек, а потом взял и улетел вслед за Вороном. Что ж, скатертью дорога! Надо было питаться грибами и ягодами, как ему предлагали, а не привередничать. Едят же кролики и олени траву! Вкусно, значит. И трава, и грибы, и ягоды в Лесу были знатные — как на подбор, сочные, крупные, яркие. Лес недаром старательно их выращивал. А этот… враг народа ещё и клюв воротил! Не больно голодный был, значит.

Так и текла жизнь в Лесу, размеренно и славно.

До тех самых пор, пока в овражке возле ручейка не появился Волк.

Волк был очень худым, с разлохмаченной, местами облезлой бурой шерстью, и хромал на все четыре лапы. Он даже до ручейка-то не смог толком дотащиться, рухнул неподалёку, как будто его хромые лапы враз подкосились, отказавшись нести его тощее жилистое тело.

Сердце у Леса дрогнуло от жалости. Разумеется, он понимал, что этот хищник куда опаснее Филина и Ворона, вместе взятых. Но это была уже следующая проблема. Первой основной задачей было спасение Волка. Коль скоро он забрёл в Лес, тот, получается, начал нести за него ответственность.

Лес тяжко вздохнул и тревожно зашуршал ветками, предчувствуя недоброе. Но надо было делать дело, и он обрушил сухую сосну в верховьях ручейка, до которого не добежал Волк. Ручей слегка изменил своё русло, — что тут же сказалось на месте обитания недовольно заквакавших лягушек, — и плеснул водой в острую волчью морду, слегка подтопив тому ещё и впалое брюхо.

Волк приоткрыл один зелёный глаз, высунул язык, длинный и розовый, — и принялся жадно лакать из ручья.

«Ну, слава Природе-Матери!» — умилённо подумал Лес. Он старался не вспоминать, какие острые белые клыки мелькнули за розовым языком Волка.

Как следует напившись, зверь слегка отполз от ручейка, уронил голову на передние лапы и вновь отключился.

Лес ещё раз возблагодарил за это Мать-Природу и принялся напряжённо размышлять над следующей по счёту проблемой — чем Волка лечить. Эта проблема тоже не была такой уж глобальной — Лес поспешно настелил подорожника под израненные лапы Волка и ещё раз полюбовался тем, как он смирно лежит, отдыхая. Прямо щеночек какой-то!

Но всё это никак не умаляло важности следующей острой проблемы — чем Волка кормить, когда тот оклемается? Грибы и ягоды, которыми Лес пытался потчевать Ворона и Филина, отпадали однозначно — Волк был плотояднейшим из плотоядных. Следовательно, на повестке дня возникла неприятная этическая дилемма – кем из своих обитателей Лесу следовало пожертвовать для обеспечения жизнедеятельности хищника. Лучше, чтобы этот «кто-то» был не шибко интеллектуально развитым, а его популяция была бы достаточно многочисленной.

Скрепя сердце, Лес согласился сам с собою, что придётся пожертвовать парой рыбок из ручья. Он немедленно осуществил это намерение, чтобы не возникло соблазна передумать — выплеснул рыбок на берег подальше от воды и поближе к Волку. Потом снова вздохнул и печально пошуршал листвой.

Волк явно был испытанием, посланным ему Матерью-Природой, и Лес решил не роптать и смириться с неизбежным, причём прямо сейчас.

Утром выяснилось, что он, однако, недостаточно смирился. Разбойник-Волк сожрал не только пожертвованную ему рыбу, но и каким-то образом ухитрился поймать и придушить кролика. Ни в чём не повинного доверчивого зверька! И теперь лежал, облизывая мерзкую окровавленную пасть и довольно щурясь на солнце. Вот злодей!

Громко зашумев всеми своими ветвями, Лес возмущённо вопросил:

— Почто ты живую душу загубил, хищник окаянный?

Такой высокопарный слог показался ему самым подходящим для этой вопиющей ситуации.

Волк слегка вздрогнул, но явно не от испуга, а только от удивления, осклабился ещё сильнее и лениво ответил:

— Сам же и сказал. Я хищник. И тоже живая душа. Мне надо что-то жрать. А эти кроли у тебя тут такие жирные… вку-усные… — Он опять облизнулся. — Вот когда совсем оклемаюсь — уж я их погоняю...

— Это негуманно! — в панике заявил Лес, изо всех сил стараясь эту панику скрыть. Он совершенно не представлял, что делать с этаким агрессором, которого сам же и спас! На беду своим любимцам!

Лесу захотелось плакать от отчаяния, а наглый агрессор бессовестно заржал:

— Очень даже гуманно! Иначе эти кролики у тебя тут размножатся, как… кролики! И тебя самого сожрут. Ну или обглодают, — снисходительно добавил он и сладко зевнул.

На солнце опять блеснули страшные зубы. Лес живо представил себе, как эти зубищи разрывают на части несчастных кроликов, представил и застонал. Он согласен был стать обглоданным, только бы не допустить такого ужаса!

— Может быть, ещё рыбки? — безнадёжно прошелестел он.

Волк досадливо отмахнулся когтистой лапой от этого предложения и растянулся на траве, подставив солнышку набитое брюхо. Ах, если бы он его грибами набивал, так ведь нет же!

— Рыбу, любезный, так и быть, можешь подавать мне по пятницам, — нагло распорядился он. — Самый рыбный день. А в остальные дни я желаю мяса! Тут у тебя, небось, и олени водятся?

Лес похолодел. Маленькие невинные оленятки! Им грозила погибель!

— Нет! Не водятся! — торопливо воскликнул он.

— Врёшь ведь! — с подозрением прищурился Волк.

— Нет! — упёрся Лес, хотя врать ему было стыдно.

— Ты — слюнтяй, врать не умеешь, так что, чую, есть тут олени, — торжествующе заявил Волк. — Ничего, придут сюда на водопой, тогда и разберусь.

Лес немедля поклялся себе отправить оленей на водопой куда-нибудь в другое место. Более безопасное.

Но как, как отвадить отсюда этого разбойника, который грозил разрушить весь его устоявшийся славный мирок?!

— Оленям тоже нужны хищники, — продолжал разглагольствовать разбойник, блаженно потягиваясь. — Логически рассуждая, они, конечно, не плодятся так, как кролики, но в любой популяции необходима выбраковка слабых, неполноценных особей. Кто с этим справится лучше, чем хищник? Никто. Слабый? Shine — умри!

Более мерзких рассуждений, да ещё и приправленных странными языковыми изысками, Лес ещё не слышал. Они его просто ужаснули!

— Ты сам слабый! — подумав, решительно парировал он.

— Чего-о?! — Волк зловеще приподнялся. Лапы у него уже не разъезжались, а шерсть на загривке вздыбилась посудным ёршиком. — Кто тут слабый? Я слабый?! Да ты охренел, слюнтяй хренов?!

— Я имею в виду, что ты пришёл сюда ослабевшим, — торопливо уточнил Лес, поморщившись. Ему резала уши не только грубость волчьей лексики, но и тавтология в ней.

Ещё он понимал, что хищник не страшен лично ему, но все те зверушки, которых Лес опекал, могли серьёзно пострадать, если этот дикарь разозлится. Стоило всерьёз задуматься над тем, как его урезонить. Причём побыстрее! Разбойник явно привык к полноценному трёхразовому питанию.

Лес ломал голову и так, и эдак, пока кроны берёз не разгуделись, а с бересклета не начали осыпаться ягоды. Размышления эти, увы, были бесплодны. Лес не мог ничего поделать с наглецом без риска навредить его здоровью, а более слабые меры воздействия были бы Волку что слону дробина. Пытаться воззвать к его совести? Три ха-ха.

Но Лес попытался. Он свято верил в то, что до души любого разумного существа можно достучаться.

Однако Волк назвал этот процесс несколько по-иному.

— Да что ты до меня доебался?! — взревел он, минут пять послушав рассуждения Леса о том, что все существа, здесь живущие, являются собратьями по духу. — Какие ещё братья?! Ну, срём мы под одним кустом, и что?!

Лес так и передёрнулся.

— Можешь тут и дальше звездеть, а я пошёл, — нахально добавил Волк, подымаясь на ноги. — На охоту, — ехидно закончил он, не успел Лес обрадоваться.

— Не смей! — отчаянно крикнул Лес.

Бесполезно.

Бесполезно было кричать, бесполезно было бросать на пути неумолимо двигавшегося в чащу Волка коряги и прочие сучья. Единственный плюс, который от этого всё-таки произошёл — олени и кролики, заслышав страшный шум, разбежались куда глаза глядят. Но кое-кто из них, и вправду разбалованный спокойной сытой жизнью, замешкался, и тут же поплатился за это — одного из кроликов Волк прямо на ходу вытащил из-под корней дуба и сожрал в один присест.

Лес судорожно зажмурился, услышав хруст костей.

Это было невыносимо!

Оставался единственный выход. Выселить — не проклятого Волка, но всех остальных зверушек, к которым Лес так привык, которых так холил и пестовал. И жить тут наедине с этим сатрапом, который, возможно, уберётся, лишившись потенциальных жертв. И вернётся снова, дождавшись их возвращения.

«Кошмар, кошмар… — холодея, бессвязно думал Лес. — Небось сюда и Ворон опять заявится — как апофеоз кошмара. Апофеоз войны. Апокалипсис сегодня. Каркнул Ворон: «Nevermore». Я не Ворон, я мельник. Нет, я не Байрон, я другой…»

Лес почувствовал, что сходит с ума. Никто не мог его спасти!

И тут случилось чудо. Настоящее, подлинное чудо!

Пока Волк отдыхал после своего омерзительного обеда, на опушку Леса вышел человек. Мужчина. Одет он был по-походному — в джинсы, штормовку и сапоги. На голове его красовалась бейсболка, за спиной висел плотно набитый рюкзак, а поверх него — туго скатанная палатка. Он что-то тихонько насвистывал себе под нос и улыбался, подставив лицо солнышку.

«Грибник, наверное», — вяло решил Лес. Надо было направить пришельца к самым грибным местам окольными тропками, подальше от наглого Волка.

Если бы человек был охотником и нёс за плечами ружьё, можно было бы его попросить… попросить хотя бы напугать Волка… но…

Лес сокрушённо вздохнул, отказываясь от этой негуманной мысли. Тем более, что ружья у человека всё равно не было. Да и при всём желании Лес опасался разговаривать с людьми. Слышать его могли только звери, птицы, насекомые и другая природа. Люди, конечно, тоже были частью природы, но чересчур высокоорганизованной частью. Беседовать с ними Лесу не полагалось. Это могло запросто свести людей с их высокоорганизованного ума.

Тем временем человек вышел на полянку и, остановившись посреди буйного яркого разнотравья, громко воскликнул:

— Привет, Лес!

Лес чуть было не отозвался растерянно: «Привет», но вовремя спохватился и прикусил язык.

— Я лесник, — так же бодро продолжал человек. — Теперь я буду тебя охранять и о тебе заботиться.

Лес чуть в обморок не упал. Все его листья и травинки взволнованно затрепетали. Эдакого никогда не случалось на его веку! Всегда он опекал кого-то, заботился и защищал. Это была его миссия, смысл его существования. Но иногда он так от этого уставал! Ему так хотелось, чтобы кто-то сильный и добрый позаботился о нём самом — проредил бы сухостой, выкорчевал пеньки, зряшно торчавшие в чаще, словно гнилые зубы, вычистил русла ручьёв… И не допустил бы сюда никаких наглых, отвратительных Волков!

Лес глубоко вздохнул — так, что ветер пробежал по верхушкам деревьев.

А человек тем временем деловито огляделся и сообщил:

— Пока что я поставлю здесь палатку. А потом буду строить дом. Небольшой, ты не волнуйся. Но брёвна мне понадобятся, с твоего позволения. Я посажу взамен срубленных деревьев молодые дубки и, наверное, ясени. Как ты относишься к ясеням?

К ясеням Лес относился хорошо — в основном благодаря трогательной песне, несущейся из туристских радиоприёмников: «Я спросил у ясеня, где моя любимая…». Но ясеней в Лесу не было — не потому, что они здесь не росли, а потому что некому было их посадить.

Лес намеревался рассказать об этом, но опять спохватился. Хотя… Лесник же разговаривал с ним! Может быть, Лес мог ему ответить без риска свести того с ума? Лесник показался ему очень здравомыслящим и смелым человеком.

Лес ещё немного помялся и наконец застенчиво пробормотал:

— Здравствуйте. Я, в общем-то, очень рад вашему приходу, и вообще... Вы только меня не бойтесь, — поспешно добавил он, готовый немедленно умолкнуть и даже сделать вид, что его тут вовсе нет.

Но Лесник не испугался. Он негромко рассмеялся и мягко сказал:

— Я тоже рад тебя слышать и буду рад служить тебе. Ухаживать за тобой и во всём помогать. Это моя работа и призвание.

От таких слов Лес почувствовал, что его прямо-таки захлёстывает волна облегчения и неимоверной радости.

— Прямо как в сказке… — смущённо прошептал он. — Или во сне. Я и не думал, что такое бывает…

— Я бываю, — серьёзно заявил Лесник, чуть улыбаясь. — И коль уж ты решился со мной побеседовать, возможно, ты выскажешь мне какие-нибудь свои пожелания?

Пожелание у Леса было только одно.

И он, торопясь и захлёбываясь негодованием, поведал внимательно слушавшему Леснику про Волка — наглого, злобного и совершенно негуманного. Поведал и тут же осекся:

— Но как же вы с ним справитесь? У вас ведь даже нет ружья!

— Предоставь это мне, — спокойно проговорил Лесник, снимая с плеча свой рюкзак и скатку.

Он порылся в рюкзаке, достал какой-то предмет, сверкнувший на солнце, и положил к себе в карман.

— Покажи, где мне найти этого самого Волка, — попросил он всё так же спокойно.

Лес боялся, что Волк уже успел затаиться в чащобе и сейчас внезапно набросится на Лесника. Но Волк и не думал таиться. Ему-то уж вовсе некого было бояться. Он преспокойно валялся на травке возле мирно журчащего ручья и время от времени яростно поскрёбывал мохнатой лапой за ухом.

«Что, блохи донимают? Так тебе и надо, чучело блохастое!» — злорадно подумал Лес и тут же устыдился этой недоброй мысли. Волк, право же, дурно влиял на него самого.

При виде появившегося из кустов человека Волк подскочил и отпрянул в сторону. Зелёные глаза его вспыхнули злобой. Заметно было, что он лихорадочно соображает, не удрать ли, оценивая при этом силу незнакомца. И он, разумеется, сразу увидел, что у человека нет ружья. Увидел и приободрился. Взгляд его из тревожного опять стал нагло-вызывающим.

— Чего припёрся? — рявкнул он. Бурая свалявшаяся шерсть на его загривке грозно поднялась дыбом, а верхняя губа вздёрнулась, обнажая страшные клыки. — В этом лесу хозяин — я!

Лес прямо ахнул от такого нахальства.

А Лесник ровным голосом проговорил:

— Хозяин здесь не ты, а сам Лес. Который обо всех заботится и всем помогает. И если он велит тебе никого тут не обижать, ты ему подчинишься.

Волк скорчил пакостную рожу, сел и демонстративно зевнул:

— Снова эти сопливые песни про мир-дружбу-жвачку? Ягнёнок целует волка, волк целует ягнёнка? Я, конечно, могу и поцеловать ягнёнка перед тем, как закусить им… почему бы и нет? Да я готов зацеловать насмерть каждого сраного кролика в этом сраном Лесу!

— Выбирай-ка выражения! — властно оборвал его Лесник. — Ты в общественном месте находишься, а не у себя в логове.

Волк возвёл очи горе и снов оскалился:

— Какие вы тут все нежные! Слова не скажи, никем не перекуси! Сам-то чего раскомандовался тут, а?! Ты кто такой?

Глаза его загорелись зловещим фосфорическим блеском, и Лес обмер. Как бы Волк не был слаб и измучен, он оставался хищником, жестоким и опасным, пусть не таким проворным, как раньше… но кто его знает?!

— Я — Лесник, а ты бы инфернального Дерека Хейла из себя не корчил, приятель, — сдержанно посоветовал Волку Лесник, запуская руку в карман. — Лес сам устанавливает здесь правила. Если он не хочет, чтобы ты тут кого-то ел, значит, будешь сидеть на диете. Иначе — уходи прочь. В зоопарк, например. Место хорошее, сытное.

— Ты ещё посоветуй — в поликлинику, для опытов! И диету Елены Малышевой! — оскорблённо взвыл Волк. — Ишь какой умник выискался: туда не ходи-и, сюда ходи-и! — передразнил он издевательским голосом.

— А то снег башка попадёт, совсем мёртвый будешь, — хмыкнул Лесник. По его глазам было ясно, что он вовсе не испуган. — Давай, приятель, определяйся: или-или, третьего не дано. Остаёшься здесь — ведёшь себя как следует. Уходишь — прощай.

— К Харонам! — угрюмо буркнул Волк и пренебрежительно скривился, словно сдаваясь. Он даже чуть развернулся в сторону опушки, вроде бы действительно намереваясь уйти. Однако Лес не успел облегчённо вздохнуть — Волк пружиной взвился в воздух и едва не сбил Лесника с ног. Но тот ловко перехватил его на лету и отвернул от себя клыкастую пасть. В другой руке Лесника мелькнул шприц, который он проворно воткнул Волку в загривок. Лес опять и ахнуть не успел, как хромой живоглот рухнул наземь и вытянулся.

— Ужас какой… — пробормотал Лес, взволнованно трепеща листвой. — Он не повредил вам? Вы не пострадали?

Он запнулся.

Лесник невозмутимо отряхнул с себя бурые шерстинки и улыбнулся искренней мягкой улыбкой:

— Нет. Он ничем не повредил мне, а я — ему. Ты ведь это хотел ещё спросить, но постеснялся, верно?

Глаза его лукаво прищурились, а Лес смущённо потупился.

— Вообще да, — признался он. — Мне бы не хотелось, чтобы и он как-то пострадал. Жаль его — он такой… озлобленный и неприкаянный.

— А ты — очень добрый и благородный, — серьёзно сказал Лесник, легко подымая волчью тушу себе на плечо. Тот не шевельнулся и, кажется, даже сладко всхрапнул. — Я ему снотворное вколол, пусть успокоится немного, поспит, представит себя маленьким невинным волчонком. А я, как только палатку поставлю, осмотрю его. Я ж ещё и ветеринар по образованию. Всегда мечтал лечить лесных зверей.

Лесу вновь показалось, что сам он тоже спит и видит волшебный сон. Сбывались самые заветные его мечты!

Лес всегда переживал о том, что не может как следует лечить своих подопечных. Если галчонок вдруг ломал лапку, нечаянно вывалившись из гнезда, или кролик простужался, попав под осенний холодный ливень, Лес ничем не мог им помочь. Разве что целебную травку под нос подсунуть, и всё. Но разве же это должный уровень медицинского обслуживания?!

— Покормлю его пока что тушёнкой, — продолжал рассуждать Лесник, неутомимо шагая вперёд. Между деревьями уже замаячила заветная полянка, на которой он оставил свой скарб. — Антибиотики проколю. А потом выпущу подальше от этих заповедных мест. Не беспокойся, я его не обижу. Хищник тоже имеет право на существование, он же часть биологического цикла.

— Пиз… пиз… пищевой цепочки… — поведал вдруг Волк хриплым полушёпотом, болтаясь вниз головой на его плече, и снова громко всхрапнул. Лапы его подёргивались, словно он куда-то бежал.

— Спи давай, усталая игрушка, — весело посоветовал ему Лесник. — Здешнюю пищевую цепочку я беру на себя, ты в неё не вписываешься… Не переживай, — обратился он уже к Лесу, — контролировать численность популяции можно современными цивилизованными методами, а не такими вот… первобытными. — Он похлопал Волка по косматой ляжке. — Обещаю, что справлюсь.

Лес снова глубоко вздохнул. Он не знал, кого благодарить за неожиданное счастье — Мать-Природу или самого этого человека, так неожиданно возникшего, чтобы развести руками все его беды, большие и мелкие.

— Мечты сбываются, — мягко сказал тот, словно услышав его мысли.

— А всё хорошее и есть мечта-а! — хрипло пропел Волк и облизнулся. — Где там твоя тушёнка?

Он решил, что для начала можно сожрать и тушёнку. А потом, если сильно повезёт, добраться и до этого шибко крутого Лесника.

Лесник искоса глянул на него и понимающе усмехнулся.

@темы: Штирлиц, Жуков, Достоевский, Бета, Дельта

---

ФБ закончилась)

[fandom Socionics + Psyhosophy 2014]

Последняя выкладка на ФБ, спецквест:


Последнее голосование:
fkvoting.diary.ru/p200519186.htm

@темы: реклама

---

Макси...

[fandom Socionics + Psyhosophy 2014]

Фандомная Битва подходит к концу, предпоследняя выкладка - макси и иллюстрации:



Голосовалка за макси:
fkvoting.diary.ru/p200011899.htm

Голосовалка за иллюстрации:
fkvoting.diary.ru/p200011915.htm

@темы: реклама

---

Представляем вам миди рейтинга R и выше)

[fandom Socionics + Psyhosophy 2014]

Голосовалка:
fkvoting.diary.ru/p199861264.htm

@темы: реклама

---

Мини рейтинга R и выше

[fandom Socionics + Psyhosophy 2014]

На случай, если кто-то не знает)



Голосовалка:
fkvoting.diary.ru/p199679375.htm

@темы: реклама

---

Драбблы рейтинга R и выше на ФБ

[fandom Socionics + Psyhosophy 2014]

Начался третий левел, началось порно)


Голосовать можно здесь:
fkvoting.diary.ru/p199489200.htm

@темы: реклама

---

Миди рейтинг G-PG-13

[fandom Socionics + Psyhosophy 2014]

Нам очень на хватает фидбека Т_Т



Здесь можно голосовать:
www.diary.ru/~fkvoting/p199326648.htm

@темы: реклама

---

Фандомная Битва продолжается)

[fandom Socionics + Psyhosophy 2014]

Наша команда выложила мини рейтинга G-PG-13:



Здесь можно проголосовать за понравившуюся работу:
fkvoting.diary.ru/p199153226.htm

@темы: реклама

---

И снова вести с полей)

[fandom Socionics + Psyhosophy 2014]

Здесь можно почитать наши драбблы рейтинга G-PG-13


а здесь можно проголосовать за понравившиеся работы:
fkvoting.diary.ru/p198966972.htm

@темы: реклама

---

Не забудьте заглянуть к нам на Фандомную Битву!

[fandom Socionics + Psyhosophy 2014]

Хотим порадовать читателей и ждем вашей поддержки)

@темы: реклама

---

[Red Afghan]

Название: Песок
Автор: Red Afghan
Фэндом: Соционика
Основные персонажи: Жуков (СЛЭ, Маршал), Наполеон (СЭЭ, Политик)
Пэйринг или персонажи: Жуков/Наполеон
Рейтинг: PG-13
Жанры: Слэш (яой)

- Уходим! Отступаем! Держать строй!
Над полем брани клубилась пыль. Четыре сотни всадников все еще продолжали сдерживать превосходящее по численности войско, но возможный положительный исход дался бы армии Императора слишком дорогой ценой. Пехота уже успела отойти за линию, конники прикрывали отход, выкашивая ряды противников. Оглушительно ржали лошади, звенела сталь. Песок взахлеб пил кровь павших.
- Отходим! Левый фланг, отходим!!!
- Они пытаются обойти за грядой!
- Не дать пройти! – заорал Жуков, пришпоривая коня.
Черный массивный мерин взлетел по песчаной насыпи, ведя за собой еще десяток всадников. Копыта смяли пеших солдат в шлемах противников, возможное проникновение в тыл было остановлено быстро и беспощадно.
Оказавшись на вершине, Маршал натянул поводья и окинул пристальным взглядом поле битвы. Левый фланг отступал под прикрытием центрального, солдаты меняли строй, повинуясь приказу. Все шло по плану. Развернув коня, Жуков выругался. Позади, в мешанине песка и лошадей не было видно алого пятна королевской накидки.
- Где Император?!!
- Что? Не знаю!
- Сука!
Шпоры вонзились в бока, мерин с места сиганул вниз, проскользил до подножья насыпи и понесся, рассекая ряды войска в гущу еще кипящего сражения.
Пика заскрежетала по лезвию меча, Жуков зарычал, круговым движением сбросил ее под ноги коню и вогнал острие своего клинка под воротник доспеха противника, тут же разворачиваясь, чтобы отразить следующую атаку. В сплошном пыльном занавесе глаза искали знакомую спину. Продираясь через вражескую пехоту, Маршал искал, знал, что он должен быть где-то здесь, в самом пекле… И вот, наконец, мелькнул серый от пыли плащ, некогда бывший кроваво-алым.
Мерин на полом ходу врезался в коня противника, Жуков перехватил меч и коротко ударил рукоятью в лицо. Всадник упал, испуганная лошадь, наступив ему на ногу, унеслась прочь, и только тогда Маршал смог, наконец, оказаться рядом со своим Королем.
Наполеон кружил между тремя всадниками. Его белая лошадь, легкая арабка, вытанцовывала под Императором, что руководил ею левой рукой, в правой крепко сжимая меч. Он был без шлема, без верных соратников, далеко впереди отступающей армии, которую, как предполагалось, должен был уводить.
Жуков тараном ворвался в окружение, боком своего коня закрывая короля от одного из противников.
- Что ты творишь?! Мы отходим! Отходим, слышишь?!
- О, ты меня нашел!, - умудрился улыбнуться Нап, и тут же вернул на лицо сосредоточенное выражение, потому что окружавшие их конники отнюдь не играли в игрушки, - Отступают только трусы! Я еще не насладился этой… битвой!
Жуков, отразив очередной выпад, в бешенстве развернулся к Наполеону:
- Там твои люди гибнут!
- Мне жаль.
- Наполеон!
- Жизнь и так коротка, Маршал! Дай мне вкусить ее прелести!
Справа на песок рухнул мертвый конь, лошадь одного из нападающих попятилась и в нападении образовалась брешь.
- Как-нибудь в следующий раз! – рявкнул Жуков и, подлетев к королю, со всей дури ударил его лошадь плоской стороной меча по крупу.
Арабка взвилась на свечу, а после рванула прямиком в просвет, унося венценосного седока подальше от опасности.
Вздохнув облегченно, Жуков стер со лба пот и натянул повод, разворачиваясь к противникам…


В тот день они потеряли не более десятой части людей. Отход не стал постыдным побегом, имперцам удалось хорошо потрепать врага, так что ближайшие несколько дней они точно не смогут пойти наступление. Это время было нужно Маршалу, чтобы успело подойти подкрепление, и тогда они сметут противников с пути, открывая себе путь через пустыню к заливу, а оттуда на прямиком на материк.
- Вы хоть понимаете, что творили сегодня?
- Мы снова на «вы»? Как-то неправильно ты понимаешь субординацию, Маршал, - хмыкнул Наполеон, двигая фигурки на шахматной доске.
- Я и так скажу, что вам корона на мозги давит, раз вы такое чудите…
Нап легким движением уронил белого слона.
- Вот тебе сколько лет, Жук?
Маршал недовольно покосился на короля.
- А то вы не знаете.
- Знаю, двадцать восемь… А ворчишь, словно все девяносто, - король поднял на Маршала глаза и улыбнулся, - фу таким быть.
- Да идите вы! – выругался Жуков, прекращая подпирать стену, и схватил свою рубашку со стула, намереваясь пойти подышать подальше от этого… его высочества.
Но Нап успел перехватить его руку.
- Да ладно, Жуков. Останься. Сглупил, признаю.
- Это мягко сказано, - проворчал Маршал.
- Полегчало?
И увидев оскал на губах своего ближайшего соратника, Нап тут же добавил:
- Мне тоже хватило игр с судьбой. Ближайшую неделю буду паинькой.
Жуков только глаза закатил. Этот несносный юнец, его король… иногда Маршалу казалось, что Наполеон послан ему за грехи.
Удержав при себе неучтивый комментарий, он присел на кровать, возвращая слона на место. Нап закусил губу, раздумывая, и сдвинул с места ладью.
- За что вам так нравятся шахматы, сир?
Этот вопрос был их ритуалом.
- Они похожи на нашу жизнь. А за что ты их так не любишь, Маршал?
Ответ тоже всегда был одним и тем же:
- Они похожи на нашу жизнь…


Наполеон проснулся посреди ночи от стойкого чувства одиночества. Протянув руку, он ожидаемо не нашел рядом того, кто должен был быть в постели.
Жуков стоял у окна, и, сложив руки на груди, смотрел в сторону того самого места, где еще утром они гарцевали под палящим южным солнцем, проливая кровь на раскаленный песок. Свою и чужую. Белую кровь имперцев и черную кровь жителей пустыни.
- Снова кошмары снятся?
Скулы Жукова напряглись, он попытался отвернуться, но Наполеон обнял его за пояс, положил подбородок на плечо и прищурился по-кошачьи, тоже обращая взор к полю брани.
- Призраки прошлого должны оставаться в прошлом и не мешать жить настоящим. Похорони их, Жук. Я не люблю просыпаться в холодной постели.
Жуков вздохнул. После долгой паузы его голос прозвучал неуверенно, словно он сам понимал, что говорит лишнее.
- Разве вас не беспокоят воспоминания? Тот кровавый переворот, в результате которого вы лишились семьи и сели на трон совсем мальчишкой? Разве ваши сны не тревожны от этого?
Кошачий прищур молодого короля стал жестким.
- Тревожны. Но я научился прятать все это так глубоко, что сам порой забываю, где оставил. Жаль, что забывать - совсем непростое дело.
Жуков шевельнулся, вздохнул полной грудью.
- Вы помните, как погиб сегодня Драйзер?
- Да. Погиб напрасно. Не оставил Джека в ловушке и в итоге мы хороним обоих.
- Доблестный поступок.
- Глупая смерть.
Они снова замолчали. Так бывало всегда… Они оставались при своих мнениях, но при этом всегда понимали друг друга.
- Мне нужно кое-что еще, Жуков, - произнес Наполеон нарочито громко, и довольно улыбнулся, увидев такую внезапную, смешную на суровом лице, и такую знакомую заботу в серых глазах Маршала.
- Сир?
- Заставь меня забыть о смерти Драйзера, Джека и всех прочих.
Жуков собрался ответить что-то, но Нап протянул руки, поймал его лицо в ладони и приблизил к своему, почти касаясь губами губ.
- Сделай так, чтобы я их забыл.
В звенящей тишине спальни они стояли, ловя дыхание друг друга.
- Вам будет больно сидеть в седле.
- Плевать. Переживу.
- Я давал вассальную клятву не причинить…
- …вреда своему королю, знаю. Сколько тебе тогда было? Одиннадцать? Двенадцать? Вряд ли ты мог подумать, что будешь трахать своего короля.
- У вас были такие милые кудряшки…
- Извращенец, - хмыкнул Наполеон.
Сухие, обветренные губы раскрылись навстречу, пальцы сжали бока Императора. На зубах заскрипел песок.
- Мой король…
Нап провел ладонью по обнаженной груди полководца и потянул Жукова обратно к постели:
- Давай забудем вместе, мой Маршал…


Семь месяцев спустя имперская армия наголову разбила противника, открыв себе путь через залив.
Четыре года спустя материк был взят.

@темы: Гамма, Драйзер, Жуков, Наполеон, Джек, Бета

---

Соционика - это фэндом!

[fandom Socionics + Psyhosophy 2014]

А фэндомы летом идут на ФБ, и мы не исключение. Присоединиться к нам можно здесь:

А оставить заявку - здесь:

Мы ждём вас!>

@темы: реклама