я убил зверя под баобабом
Автор: D-r Zlo
Название: "Как должно быть"
Жанр: фемслэш, повседневность, психология.
Рейтинг: G
ТИМы: Драйзер / Гамлет
читать дальшеДолжно быть, её с кем-то перепутали.
Должно быть, Лися просто появилась не в то время и не в том месте. Рок, злая судьба, все звёзды на небе сошлись в определенное положение и испортили всю лисью жизнь. Которая и до этого была не шибко сладкой.
Она ненавидела такие подлые удары судьбы.
Поступление в институт дало Лисе многое; во-первых, долгожданную свободу от родителей – что она сделала сразу после поступления, так это съехала от них в общежитие. Мать страдала, отец молча одобрял, но она сама чувствовала лишь легкое сожаление и угрызение совести – ну конечно же, всегда виновата Лися. Всегда. Вне зависимости от того, что произошло, будь то комета или наводнение. Хотя, на самом деле, виновата не она, но кто же будет её слушать, такую глупую и неразумную?
Ну хоть в институте будет по-другому, по крайней мере, Лися на это очень надеялась. Ага, как бы не так.
Группа её, показательно-филологическая, на деле состояла вовсе не из таких интеллигентов, какой была Лися. Группка гламурных куриц, ещё группка богатеньких и оттого ленивых и самодовольных девицы, курящих тонкие сигареты и изысканно матерящихся в обществе мальчиков. Лися считала это грубым и некрасивым – собственно, она почти всё считала грубым и некрасивым… ну или глупым и невежественным. Она вроде бы как понимала, что надо с людьми обходиться помягче, открытее, терпимее даже, но ничего не могла с собой поделать – сказывались железные убеждения матушки.
Неудивительно, что никому она не понравилась. Да и ей тоже – особенно никто.
И от этого Лисе было особенно тоскливо, и зло, и печально, и одиноко, и вообще.
И ведь, самое паршивое, никто её не оставлял в покое. Разумеется, её выбрали старостой – ну как всегда, как в школе, как в лагере, так и здесь. И, конечно же, все эти люди оказывались полнейшими остолопами, не способными выйти в Интернет в воскресенье вечером (ну хотя бы на три секунды!), и уточнить расписание там, а не предъявлять претензии ей. Как это бесило Лисю! Особенно когда эти курицы и их парни смотрели так на неё окидывающим презрительным взглядом, губки свои кривили и говорили что-нибудь «Ну лаааадно». Да знает Лися, как она одета: плохо, некрасиво, всё от старших сестёр, да к тому же толстая. И страшная. И от этого Лися чувствовала себя ещё более озлобленно и униженно: им-то что, у них-то родители одежду покупают чаще, чем раз в полгода. Вот и помогай после всего этого…
В общем, не было у Лиси никаких друзей тут. И не предвещалось.
Эта девчонка появилась у них в группе в октябре – перевелась, кажется, то ли с социологии, то ли с переводоведения – Лися не запомнила. Просто какое-то создание в зелёном влетело к ним в кабинет, немного постояло, оценивая сидящих в аудитории людей, затем её взгляд зацепился за грузную Лисю в ужасном сером свитере, и она подлетела к ней.
- Я могу сюда сесть? – спросила она с улыбкой. Лися посмотрела на неё с некоторым удивлением: с ней обычно старались не связываться, кроме совсем уж полных аутсайдеров. Эта девочка… хотя наверное, всё же, девушка – в общем, она не была похожа на аутсайдера, нет. Просто на странного человека – но очень привлекательного. Острая серповидная улыбка, золотой пух коротко стриженных волос и зелёная одежда. Такого пронзительно салатового оттенка. Вообще-то Лися не любила такие яркие цвета, предпочитая им серый и чёрный, но на этой девушке такой яркий зелёный смотрелся очень даже хорошо. В нём она была похожа на тех английских фейри, про которых Лися в своё время читала книги.
Но, может, она просто хочет подлизаться. Как и все новенькие, поначалу.
- Садись, - ответила ей равнодушно Лися, вновь утыкаясь в книгу.
И кто бы мог подумать, что именно этот человек в ближайшее время будет для неё одним из важных?
- …меня зовут Грин. – Новенькая пила портвейн: комната Лиси оказалась единственной, где можно было спрятаться от обычного студенческого шума и беспорядка. – А как мне тебя называть?
- Лися, - просто ответила девушка, не вставая из-за стола. На самом деле, она правда была рада гостье, очень. К ней давно никто не заходил. Но из-за этого Лися полностью разучилась общаться с живыми людьми – и это при том, что она и раньше-то не очень знала, как это делается.
- Потому что Алиса? – Хитрые глаза Грин слегка блестели, отражая свет лампы.
- Да. – Почему-то Лисе было стыдно подтверждать этот факт. Как будто она расписывалась в собственной неизобретательности.
- Тебе идёт, - улыбнулась Грин.
Они замолчали: каждая уткнулась в своё дело – Лися переписывала конспекты, Грин копалась в ноутбуке. Удивительно, но Лися не могла вспомнить другого раскованного и общительного человека, с которым ей было бы комфортно молчать.
Определённо, это хороший знак. Очень хороший.
Только б надо было попросить её в следующий раз приходить в тапочках. А то позор какой-то, с голыми ногами да через всю общагу.
Впрочем, Грин было абсолютно наплевать на мнение окружающих, что немало шокировало Лисю; более того, казалось, она специально нарывалась на скандал, провоцируя своим поведением других людей. Лисю это очень бесило… или удивляло? Было-то и то, и другое, но чего больше – раздражения или удивления, она никак не могла понять. Однако провокативность Грин её и привлекала: Лися никогда не видела до этого людей, которые так нарочито противопоставляют себя этому обществу, сохраняя при этом ум, достоинство и грацию. Был, правда, в её жизни какой-то мифический двоюродный брат, но она его никогда не знала лично. Только раз его видела, когда он с женой-негритянкой приезжал к их тёте, и то он показался Лисе полным дураком. А тут как бы… Грин. Совершенно другой человек.
Хотя это всё и было ужасно… неправильным.
- И почему так жить нельзя? – в общежитии было запрещено курить, но Грин практически полностью высунулась в форточку и дымила туда.
- Ну, потому что. – Лися бесилась: и как объяснить Грин, что Лися не может обосновать свою точку зрения не потому, что ей нечего сказать, а потому что это такие очевидные вещи, что их совершенно нет смысла проговаривать отдельно… - Тебя исключат, если ты продолжишь в таком духе.
- Подумаешь, - пожала плечами Грин, выкидывая сигарету в окно. – Зато я счастлива. А ты, Лись? Ты-то счастлива, идя на поводу у толпы?
Лися часто заморгала, готовая вот-вот расплакаться. Она собралась с силами. чтобы высказать Грин всё, что она о ней думает, но та лишь закатила глаза и устроила ей выволочку в ответ.
- Ой, прекрати мне только читать морали, ладно? Лися, ты меня прости, конечно, но не дай бог жить так скучно, как живёшь ты. Это ж просто убиться можно! То нельзя, это нельзя, а то ведь люди не поймут! Да какая мне разница, что думают эти люди!
Она говорила бурно, темпераментно, а Лися злилась и была готова не то расплакаться, не то как следует размазать истерику Грин как следует. Чтобы больше она не заставляла чувствовать себя ущербной…
Девушка зло посмотрела на свою одногруппницу и коротко произнесла:
- Зато я несу ответственность за всё, что я делаю!
И затем гордо ушла в свою комнату, начав плакать уже в коридоре.
Они не разговаривали где-то с месяц. За это время Лися ещё больше озлобилась, агрессивно реагируя на любое, даже самое невинное действие её одногруппников, и старательно не смотрела в сторону гордого профиля Грин. Она же становилась всё более и более популярной: несмотря на то, что одежда её была такой же недорогой, как у Лиси, почему-то она была куда популярнее неё. Ну ещё бы, Грин, сама Грин – душа любой компании, привлекательная девушка, обаятельная умница и ходячее нарушение всех возможных правил приличия. Конечно, такая бы не понравилась, люди любят всяких… всяких.
Хотя, если уж признаться честно, Лися очень её ревновала. Как друга, разумеется. В основном потому, что Грин была первым её хорошим знакомым в этом месте, где ей никто не рад. С ней можно было поболтать о чём угодно, она могла развеселить и никогда не обижала Лисю… ну, до того момента у окна. Хорошо, что она сказала правду, а то начала бы непременно лицемерить… ну как все обычно делают.
Жаль, что они так некрасиво расстались – а в окончательности своего решения Лися была уверена абсолютно.
И очень зря.
Лисе было очень душно, несмотря на то, что в комнате было ещё холодней, чем на улице. Она закуталась в одеяло, привезённое ей мамой, иногда скидывая его с плеч и бродя по комнате, и затем снова забираясь на диван и накидывая его на себя. Ей было очень неловко смотреть на озадаченную Грин. В иное время она бы ей устроила… ну, не истерику, но серьезный разговор так точно. А теперь она сидела в углу, в беспокойстве сминая пачку сигарет.
- Ума не могу предположить, как вы до такого додумались, - немного возмущенно произнесла Лися. Возмущена она, впрочем, была не совсем Грин – это, скорее, была такая странная защита, прикрытие её беспокойства и смущения.
Грин неловко повела плечом. Она явно очень беспокоилась, и Лися впервые в жизни видела, что Грин была готова заплакать – смелая, сильная Грин! Ужасная, ужасная ситуация!
А ведь она была практически свидетелем. Когда просто зашла в туалет на пятом этаже – было лень спускаться на четвёртый – и увидела… вернее, сначала услышала стоны Грин и этой девочки. Она тут же вылетела оттуда, покраснев, как помидор – да-да, так ярко. Мысли сменяли одна другую: «Зачем они это делают здесь?», «Неужели Грин нравятся девочки?», «Боже, что же скажет преподаватель!», «А вдруг сюда кто-нибудь зайдёт?!».
Ноги еле держали её, когда Лися спускалась вниз. Ни о каком желании пойти в туалет речи уже не шло – оно аукнется позже, когда мочевой пузырь начнёт тихонько ныть. Пока же она едва сдерживается, чтобы не заплакать – и почему ведь, главное? Что её заставит зареветь? Как будто она не знала, что существуют лесбиянки! Небось и не впервой увидит! А с другой стороны…
Отчего же ей так было больно-то? И отчего же ей больно сейчас?
- Ну так что, расскажешь всем?
Грин немного озлоблена – наверное потому, что напугана. И ещё потому, что она совсем не знает Лисю… или знает очень хорошо. Хотя как она может знать её, если постоянно, сама того не понимая, обижает?
- Да за кого ты меня принимаешь?
Грин с непониманием уставилась на Лисю, но лицо её тут же просветлело. И губы задрожали.
- Ладно, - сказала она. – Прости.
- Да ничего, что уж там.
Грин уселась рядом с Лисей, укутанной в одеяло в цветочек. Та старалась не смотреть на неё, хотя и понимала, что долго так сидеть не получится. Все равно придётся посмотреть на Грин, вспомнить ту сцену секса в туалете (брррр! и как это чистоплотной Грин было не мерзко!), и пересилить своё очередное желание заплакать…
Впрочем, плакала теперь Грин, уткнувшись в плечо подруге. Та поначалу забеспокоилась, хотела спросить её «Ты чего?», как-то расшевелить, может быть… Но в итоге просто сидела рядом и молчала, пока Грин плакала. А она рыдала, всё громче, громче, начиная немного икать от обильных слёз, намочив одеяло и даже немного – кофту самой Лиси…
Когда она успокоилась, она молча взяла портвейн и направилась к себе.
- Спасибо, - сказала Грин.
- Да за что? – спросила Лися.
Девушка посмотрела на неё, и Лися подумала, что это, в самом деле, очень фейское сочетание: красное с зелёным. Зелёные глаза и красные белки.
- За что? За то, что, если я расплачусь у тебя, то ты не сдашь меня в дурку, - честно произнесла она.
И затем пошла в свою комнату.
Лися так и не поняла, почему тогда Грин плакала, но, судя по тому, что она больше не видела её с той девушкой, то, видимо, они расстались. Или же и вовсе не встречались… но тогда с чего бы ей плакать?
Лися не знала.
Но она чувствовала, перебирая складки своего одеяла, что всё у них вот только начинается. И кто знает, каким оно будет…
Название: "Как должно быть"
Жанр: фемслэш, повседневность, психология.
Рейтинг: G
ТИМы: Драйзер / Гамлет
читать дальшеДолжно быть, её с кем-то перепутали.
Должно быть, Лися просто появилась не в то время и не в том месте. Рок, злая судьба, все звёзды на небе сошлись в определенное положение и испортили всю лисью жизнь. Которая и до этого была не шибко сладкой.
Она ненавидела такие подлые удары судьбы.
Поступление в институт дало Лисе многое; во-первых, долгожданную свободу от родителей – что она сделала сразу после поступления, так это съехала от них в общежитие. Мать страдала, отец молча одобрял, но она сама чувствовала лишь легкое сожаление и угрызение совести – ну конечно же, всегда виновата Лися. Всегда. Вне зависимости от того, что произошло, будь то комета или наводнение. Хотя, на самом деле, виновата не она, но кто же будет её слушать, такую глупую и неразумную?
Ну хоть в институте будет по-другому, по крайней мере, Лися на это очень надеялась. Ага, как бы не так.
Группа её, показательно-филологическая, на деле состояла вовсе не из таких интеллигентов, какой была Лися. Группка гламурных куриц, ещё группка богатеньких и оттого ленивых и самодовольных девицы, курящих тонкие сигареты и изысканно матерящихся в обществе мальчиков. Лися считала это грубым и некрасивым – собственно, она почти всё считала грубым и некрасивым… ну или глупым и невежественным. Она вроде бы как понимала, что надо с людьми обходиться помягче, открытее, терпимее даже, но ничего не могла с собой поделать – сказывались железные убеждения матушки.
Неудивительно, что никому она не понравилась. Да и ей тоже – особенно никто.
И от этого Лисе было особенно тоскливо, и зло, и печально, и одиноко, и вообще.
И ведь, самое паршивое, никто её не оставлял в покое. Разумеется, её выбрали старостой – ну как всегда, как в школе, как в лагере, так и здесь. И, конечно же, все эти люди оказывались полнейшими остолопами, не способными выйти в Интернет в воскресенье вечером (ну хотя бы на три секунды!), и уточнить расписание там, а не предъявлять претензии ей. Как это бесило Лисю! Особенно когда эти курицы и их парни смотрели так на неё окидывающим презрительным взглядом, губки свои кривили и говорили что-нибудь «Ну лаааадно». Да знает Лися, как она одета: плохо, некрасиво, всё от старших сестёр, да к тому же толстая. И страшная. И от этого Лися чувствовала себя ещё более озлобленно и униженно: им-то что, у них-то родители одежду покупают чаще, чем раз в полгода. Вот и помогай после всего этого…
В общем, не было у Лиси никаких друзей тут. И не предвещалось.
Эта девчонка появилась у них в группе в октябре – перевелась, кажется, то ли с социологии, то ли с переводоведения – Лися не запомнила. Просто какое-то создание в зелёном влетело к ним в кабинет, немного постояло, оценивая сидящих в аудитории людей, затем её взгляд зацепился за грузную Лисю в ужасном сером свитере, и она подлетела к ней.
- Я могу сюда сесть? – спросила она с улыбкой. Лися посмотрела на неё с некоторым удивлением: с ней обычно старались не связываться, кроме совсем уж полных аутсайдеров. Эта девочка… хотя наверное, всё же, девушка – в общем, она не была похожа на аутсайдера, нет. Просто на странного человека – но очень привлекательного. Острая серповидная улыбка, золотой пух коротко стриженных волос и зелёная одежда. Такого пронзительно салатового оттенка. Вообще-то Лися не любила такие яркие цвета, предпочитая им серый и чёрный, но на этой девушке такой яркий зелёный смотрелся очень даже хорошо. В нём она была похожа на тех английских фейри, про которых Лися в своё время читала книги.
Но, может, она просто хочет подлизаться. Как и все новенькие, поначалу.
- Садись, - ответила ей равнодушно Лися, вновь утыкаясь в книгу.
И кто бы мог подумать, что именно этот человек в ближайшее время будет для неё одним из важных?
- …меня зовут Грин. – Новенькая пила портвейн: комната Лиси оказалась единственной, где можно было спрятаться от обычного студенческого шума и беспорядка. – А как мне тебя называть?
- Лися, - просто ответила девушка, не вставая из-за стола. На самом деле, она правда была рада гостье, очень. К ней давно никто не заходил. Но из-за этого Лися полностью разучилась общаться с живыми людьми – и это при том, что она и раньше-то не очень знала, как это делается.
- Потому что Алиса? – Хитрые глаза Грин слегка блестели, отражая свет лампы.
- Да. – Почему-то Лисе было стыдно подтверждать этот факт. Как будто она расписывалась в собственной неизобретательности.
- Тебе идёт, - улыбнулась Грин.
Они замолчали: каждая уткнулась в своё дело – Лися переписывала конспекты, Грин копалась в ноутбуке. Удивительно, но Лися не могла вспомнить другого раскованного и общительного человека, с которым ей было бы комфортно молчать.
Определённо, это хороший знак. Очень хороший.
Только б надо было попросить её в следующий раз приходить в тапочках. А то позор какой-то, с голыми ногами да через всю общагу.
Впрочем, Грин было абсолютно наплевать на мнение окружающих, что немало шокировало Лисю; более того, казалось, она специально нарывалась на скандал, провоцируя своим поведением других людей. Лисю это очень бесило… или удивляло? Было-то и то, и другое, но чего больше – раздражения или удивления, она никак не могла понять. Однако провокативность Грин её и привлекала: Лися никогда не видела до этого людей, которые так нарочито противопоставляют себя этому обществу, сохраняя при этом ум, достоинство и грацию. Был, правда, в её жизни какой-то мифический двоюродный брат, но она его никогда не знала лично. Только раз его видела, когда он с женой-негритянкой приезжал к их тёте, и то он показался Лисе полным дураком. А тут как бы… Грин. Совершенно другой человек.
Хотя это всё и было ужасно… неправильным.
- И почему так жить нельзя? – в общежитии было запрещено курить, но Грин практически полностью высунулась в форточку и дымила туда.
- Ну, потому что. – Лися бесилась: и как объяснить Грин, что Лися не может обосновать свою точку зрения не потому, что ей нечего сказать, а потому что это такие очевидные вещи, что их совершенно нет смысла проговаривать отдельно… - Тебя исключат, если ты продолжишь в таком духе.
- Подумаешь, - пожала плечами Грин, выкидывая сигарету в окно. – Зато я счастлива. А ты, Лись? Ты-то счастлива, идя на поводу у толпы?
Лися часто заморгала, готовая вот-вот расплакаться. Она собралась с силами. чтобы высказать Грин всё, что она о ней думает, но та лишь закатила глаза и устроила ей выволочку в ответ.
- Ой, прекрати мне только читать морали, ладно? Лися, ты меня прости, конечно, но не дай бог жить так скучно, как живёшь ты. Это ж просто убиться можно! То нельзя, это нельзя, а то ведь люди не поймут! Да какая мне разница, что думают эти люди!
Она говорила бурно, темпераментно, а Лися злилась и была готова не то расплакаться, не то как следует размазать истерику Грин как следует. Чтобы больше она не заставляла чувствовать себя ущербной…
Девушка зло посмотрела на свою одногруппницу и коротко произнесла:
- Зато я несу ответственность за всё, что я делаю!
И затем гордо ушла в свою комнату, начав плакать уже в коридоре.
Они не разговаривали где-то с месяц. За это время Лися ещё больше озлобилась, агрессивно реагируя на любое, даже самое невинное действие её одногруппников, и старательно не смотрела в сторону гордого профиля Грин. Она же становилась всё более и более популярной: несмотря на то, что одежда её была такой же недорогой, как у Лиси, почему-то она была куда популярнее неё. Ну ещё бы, Грин, сама Грин – душа любой компании, привлекательная девушка, обаятельная умница и ходячее нарушение всех возможных правил приличия. Конечно, такая бы не понравилась, люди любят всяких… всяких.
Хотя, если уж признаться честно, Лися очень её ревновала. Как друга, разумеется. В основном потому, что Грин была первым её хорошим знакомым в этом месте, где ей никто не рад. С ней можно было поболтать о чём угодно, она могла развеселить и никогда не обижала Лисю… ну, до того момента у окна. Хорошо, что она сказала правду, а то начала бы непременно лицемерить… ну как все обычно делают.
Жаль, что они так некрасиво расстались – а в окончательности своего решения Лися была уверена абсолютно.
И очень зря.
Лисе было очень душно, несмотря на то, что в комнате было ещё холодней, чем на улице. Она закуталась в одеяло, привезённое ей мамой, иногда скидывая его с плеч и бродя по комнате, и затем снова забираясь на диван и накидывая его на себя. Ей было очень неловко смотреть на озадаченную Грин. В иное время она бы ей устроила… ну, не истерику, но серьезный разговор так точно. А теперь она сидела в углу, в беспокойстве сминая пачку сигарет.
- Ума не могу предположить, как вы до такого додумались, - немного возмущенно произнесла Лися. Возмущена она, впрочем, была не совсем Грин – это, скорее, была такая странная защита, прикрытие её беспокойства и смущения.
Грин неловко повела плечом. Она явно очень беспокоилась, и Лися впервые в жизни видела, что Грин была готова заплакать – смелая, сильная Грин! Ужасная, ужасная ситуация!
А ведь она была практически свидетелем. Когда просто зашла в туалет на пятом этаже – было лень спускаться на четвёртый – и увидела… вернее, сначала услышала стоны Грин и этой девочки. Она тут же вылетела оттуда, покраснев, как помидор – да-да, так ярко. Мысли сменяли одна другую: «Зачем они это делают здесь?», «Неужели Грин нравятся девочки?», «Боже, что же скажет преподаватель!», «А вдруг сюда кто-нибудь зайдёт?!».
Ноги еле держали её, когда Лися спускалась вниз. Ни о каком желании пойти в туалет речи уже не шло – оно аукнется позже, когда мочевой пузырь начнёт тихонько ныть. Пока же она едва сдерживается, чтобы не заплакать – и почему ведь, главное? Что её заставит зареветь? Как будто она не знала, что существуют лесбиянки! Небось и не впервой увидит! А с другой стороны…
Отчего же ей так было больно-то? И отчего же ей больно сейчас?
- Ну так что, расскажешь всем?
Грин немного озлоблена – наверное потому, что напугана. И ещё потому, что она совсем не знает Лисю… или знает очень хорошо. Хотя как она может знать её, если постоянно, сама того не понимая, обижает?
- Да за кого ты меня принимаешь?
Грин с непониманием уставилась на Лисю, но лицо её тут же просветлело. И губы задрожали.
- Ладно, - сказала она. – Прости.
- Да ничего, что уж там.
Грин уселась рядом с Лисей, укутанной в одеяло в цветочек. Та старалась не смотреть на неё, хотя и понимала, что долго так сидеть не получится. Все равно придётся посмотреть на Грин, вспомнить ту сцену секса в туалете (брррр! и как это чистоплотной Грин было не мерзко!), и пересилить своё очередное желание заплакать…
Впрочем, плакала теперь Грин, уткнувшись в плечо подруге. Та поначалу забеспокоилась, хотела спросить её «Ты чего?», как-то расшевелить, может быть… Но в итоге просто сидела рядом и молчала, пока Грин плакала. А она рыдала, всё громче, громче, начиная немного икать от обильных слёз, намочив одеяло и даже немного – кофту самой Лиси…
Когда она успокоилась, она молча взяла портвейн и направилась к себе.
- Спасибо, - сказала Грин.
- Да за что? – спросила Лися.
Девушка посмотрела на неё, и Лися подумала, что это, в самом деле, очень фейское сочетание: красное с зелёным. Зелёные глаза и красные белки.
- За что? За то, что, если я расплачусь у тебя, то ты не сдашь меня в дурку, - честно произнесла она.
И затем пошла в свою комнату.
Лися так и не поняла, почему тогда Грин плакала, но, судя по тому, что она больше не видела её с той девушкой, то, видимо, они расстались. Или же и вовсе не встречались… но тогда с чего бы ей плакать?
Лися не знала.
Но она чувствовала, перебирая складки своего одеяла, что всё у них вот только начинается. И кто знает, каким оно будет…
-
-
06.09.2012 в 03:20-
-
10.09.2012 в 19:39-
-
10.09.2012 в 19:42Мне правда будет это очень интересно узнать. Всё же первый опыт описания агрессорско-виктимных отношений, и очень боюсь тут быть... неточной.
-
-
10.09.2012 в 19:47Ну, собственно, о самих отношениях было не рассказано, скорее, это их предыстория)) Плюс, мне переход к ссоре показался внезапным))