Через съехавшую крышу лучше видны звёзды
Название: Связать мир наизнанку
Автор: Stef Boread
Бета: Sillshhart
Персонажи: Джек Лондон/Алекс Дюма
Жанр: драма, психоделика, фантастика, отчасти философия
Рейтинг: R
Комментарий: Реальность - это то, что ты видишь вокруг и чем живёшь. Что делать, если твоя собственная - восстала против тебя?
Предупреждение: Рейтинг стоит за некоторую графичность в описании психоделики. И да, это гет!
Отказ от прав: Да никому они не принадлежат, бедолаги)
Размещение: Только с моего разрешения.
читать дальше- Ещё немного, ещё немножко...
Лужи под сапожками блестели озёрцами, яркими от пойманных лучей солнца. Асфальт был ещё тёмным от дождя, с оставшейся в трещинках водой, кажущийся практически новым. В воздухе так и разливалось тепло сентября, грея напоследок, перед зимой, расцвечивая мир в яркие, пёстрые краски. Всё было прямо так, как ей всегда нравилось.
Глаза б её всего этого не видели.
- Совсем чуть-чуть, - голос сбился на шёпоте – горло сильно сжалось, так невыносимо хотелось плакать.
Листья на деревьях пятнами, брызгами меняли свой цвет. Мир вокруг расцветал – в последний раз перед долгим сном, но ярче прежнего, сильнее всего, тянулся вверх, в стороны, к солнцу и безудержно голубому, пёстрому и свежему небу.
Её мир рухнул. Упал в серую грязную – как приближающаяся пора – бездну. Растёкся страхами и страшками, рассеялся ветрами тревог, осел радиоактивной пылью безнадёжности.
Она бежала – а вокруг падали осколки и булыжники, целясь в неё. Она бежала – чтобы скрыться от них, от рушащихся стен лабиринта её сознания в своей норке, последнем укрытии, где она надеялась выжить.
Она бежала – а вокруг цвела осень.
Когда-то в нормальной жизни
- Я знаю путь в другой мир, - уронил Джек, откидываясь на кресле, как будто сказал о чём-то обыденном, малозначащем, вроде пробки из десятка машин на следующем светофоре.
Алекс насторожилась, распахнув поневоле глаза – в мимолётном ожидании тайны, секрета, чуда. Но, господи, это же был Джек, - напомнила она себе. Джек, у которого была семья из стареньких родителей, живущих в соседнем районе, у которого была высокая должность в исследовательском институте и рабочие интрижки с лаборантками, у которого были машина, кредиты, счета, званые вечера и турпоходы на байдарках. Алекс терялась во всём этом многообразии его реальности, не понимала, как его с такой лёгкостью хватает на всё одновременно, поражалась его, казалось бы, бессчётным занятиям и энтузиазму. Ей казалось, он как сетью опускается на город, опутывая его своими перемещениями, связями, делами.
Он как будто бы был всегда и везде – но только на одной плоскости. Только в одном – материальном - мире. Другие миры – чужие миры, её миры – не были ему известны, не были ему нужны. Того, чего не было в реальности, для Джека не существовало.
- Вряд ли ты открыл новый шкаф в Нарнию, - усмехнулась Алекс, качнув головой, гадая про себя, что же он имел в виду.
Джек поглядел на неё, легко улыбнувшись, чуть показав "запятые" возле уголков рта, которые ей так нравились. Она вспомнила, что, наверное, до сих пор влюблена.
- Нет, детка, это не какие-то выдумки или сказки, вернись из своей Страны Чудес, - отозвался он, взмахнув рукой, привычно и презрительно отсеивая даже намёк на невозможность происходящего. – Мы всё ещё в настоящем, - не делая лишних пауз, он снова сосредоточился на своей мысли. – Это, можно сказать, изнанка мира, такая же иррациональная как ты…
Джек прервался, с укором поглядев на зеркальце и ещё россыпь разноцветных принадлежностей, появившиеся на откинутой крышке бардачка его машины. Алекс, вспомнив, как он терпеть не может беспорядка в своей машине, быстренько докрасила губы, виновато улыбнулась и сгребла косметику обратно в сумку. Ох уж эта её вечная привычка разбрасывать вещи там и сям, которая так сердила ей парня…
- Весь блеск уже съела - такой вкусный! – пошутила Алекс. Джек покосился на неё недоумённо, но промолчал. - Как это у тебя получилось? – спохватилась она, вспомнив о разговоре, попытавшись замять неуютный момент.
- Очень просто, - Джек улыбнулся не без нотки горделивости, но всё так же широко. – Это называется нейробионика, моя дорогая.
- А, это опять по твоей работе... - Алекс слегка нахмурилась, забавно сморщив нос. Все эти сложные сферы, в которых пребывал Джек, какая-то помесь физики, химии и биологии... - всё это было от неё далеко, на каком-то странном, непонятном, промежуточном уровне существования. Ну а Джек - Джек там был рыбой в воде и соколом в небе. Алекс тихонько вздохнула - не мудрено, что у него было столько увлечений.
- Я изобрёл одно устройство, - вещал, между тем, Лондон. - Это что-то вроде очков нового поколения, детка! Они расширяют твои горизонты и возможности, ты сможешь видеть шире, увидеть то, что ранее никому не было доступно!
- Джек, по тебе плачет отдел пиара, - засмеялась Алекс, чувствуя, что на самом деле заинтригована. Её всегда манили и притягивали всякие тайны и загадки, новости, изобретения и открытия. В этом ей виделось тоже что-то... сказочное. - И как же оно работает, это твоё устройство? - не сдержала Алекс любопытства.
- Не буду забивать твою головку страшными трёхэтажными формулами, - отмахнулся с усмешкой Лондон. Он не особо любил вдаваться в объяснения: его всегда больше интересовал и прельщал сам процесс созидания и получаемые от него результаты. - Ты скоро сама всё увидишь и почувствуешь, - уверенно произнёс Джек, не испытывая и грамма сомнения, что Алекс может не захотеть и отказаться.
Алекс, поначалу поджавшая губы - Джек снова не стал ей ничего объяснять, а она ведь не глупа, она бы поняла! - посмотрела на него заинтригованно, почти завороженно. Он никогда ранее не предлагал ей поучаствовать в этой сфере своей жизни, почти ничего не рассказывая непосредственно о своей работе. Алекс кивнула, сама не заметив, что согласилась на участие в том, о чём понятия не имела.
"Тайны Джека всегда были странными... Но всё-таки они есть, эти тайны. И я смогу их увидеть", - с удовольствием подумалось ей.
Паутина подкрадывалась всё ближе, сжималась медленно пульсирующим кольцом. Она оплетала всё, она была везде, исходя из каждого здания, тянулась по улицам, из парков. Но дом, дом был уже близко! Алекс снова перешла с быстрого шага на практически бег, в горле начало саднить от сбивающегося дыхания.
Вот уже и знакомый газончик с пожухлой, подсохшей травой – маме давно не хватало сил за ним следить, а у младшего братика было всегда и своих дел по горло.
"Хоть бы кто-то меня встретил, - мысленно взмолилась Алекс и сама же испугалась, вспомнив, что творилось в городе. – Или нет, лучше не надо…"
Перед калиткой она перевела дыхание, оглянулась и замерла, как стояла. Осенняя улица была безлюдна, чиста и свежа, где-то даже цвиркали птицы… Алекс робко улыбнулась – может быть, всё было неправдой, всё показалось?
Она глянула вверх, в высокое небо, и под ноги, в смешные блестящие лужи, улыбнулась на детский смех, послышавшийся из-за поворота. И вздрогнула.
Тонкие плети с лёгким шорохом ползли к ней, обвиваясь друг вокруг друга, утолщаясь, усиливаясь, стремясь дотянуться до неё. Они лезли отовсюду, прямо по асфальту, из-под кустов и с домов, даже спускались с деревьев, где раньше слышались птицы. Они сетью заполняли всё, затягивали постепенно улицу с двух сторон.
Алекс взвизгнула, рванула на себя калитку, со стуком захлопнула её и побежала к дому, слыша, как шорох и скрип переплетающихся плетей становится громче, мощнее. Она запрыгала по ступенькам вверх, ловким, за много лет отработанным жестом достала и вставила ключ, провернула в замке…
И наконец очутилась дома.
Алекс перевела дыхание, оперевшись спиной на захлопнувшуюся дверь. Затем прислушалась. В доме было тихо. Брат, наверное, был ещё в школе, а мама не стала вставать.
Она тихонько поднялась по ступенькам, всё ещё дёргаясь, толкнула дверь в свою старую комнату. И – о боже – наконец почувствовала себя в безопасности. Дома.
Здесь всё было по-прежнему: ровно так, как она когда-то обустроила свой личный мирок, как сделала его уютным. Всё здесь было частью неё, каждая продуманная, с любовью подобранная мелочь.
Алекс сделала несколько маленьких, медленных шажков, вдыхая слегка затхлый и вместе с тем родной запах комнаты, которую она оставила пару лет назад, переехав в центр к Джеку, проникаясь царящим тут духом, вспоминая прежнюю детскую беззаботность. Она тронула подвешенные к стене на леске тонкие металлические трубочки, когда-то с любовью подобранные по звучанию, и они отозвались тихим мелодичным звоном. Она провела пальцами по шероховатым обложкам книжных собраний, коснулась стоящих рядком глиняных поделок на полках, глянула на мягкие лица девушек, чьи фото были вырезаны из глянцевых журналов. И улыбнулась.
Здесь её никто и ничто не достанет, никакая паутина.
Здесь ей снова будет хорошо, она снова сможет жить.
Она вернёт свой дух, возродит самое себя, восстановит свой мир, который успел почти разрушиться. Она соберёт всё заново, по кусочкам, и всё будет лучше, чем раньше, и ничего больше не рухнет…
- Чарли! Ты дома? – Алекс оглянулась на глухой оклик и встревожено посмотрела на дверь. Похоже, она всё-таки разбудила маму…
Алекс, поколебавшись с секунду, вышла из комнаты. Маме нельзя было волноваться, у неё был уже второй инсульт.
- Нет, мам, это я! – крикнула она в ответ.
- Александра? – голос мамы был тёплым и немного ворчливым, почти таким, как она помнила. Алекс улыбнулась.
"Мама…" – она кинулась на встречу медленно выходящей из другой комнаты старой женщине, обняла её мягко.
- Александра, почему ты не сказала, что придёшь? Я бы приготовила торт, - женщина гладила зарывшуюся носом в её халат девушку по волосам, а у Алекс перехватило горло.
- Да это неважно, мам, я сама приготовлю, - она отодвинулась, глядя на мать. – Давай я тебе лучше помогу… - Алекс осеклась, глядя расширенными глазами на грудь женщины.
Толстое, мясистое, пульсирующее щупальце ярко-красного цвета высовывалось из груди её матери, тянулось прямо к ней, словно требуя её.
Онемевшая, побледневшая Алекс сделала шаг назад, ещё шаг.
- И-извини… я устала… с работы… - пробормотала она, - я посплю немного… у себя.
Она кинулась в свою комнату и заперлась, больше не будучи в силах держать себя в руках, горько и беззвучно рыдая.
Её смятённый разум утрачивал самосознание – последнюю из нетронутых нитей связи с реальностью.
Официант указал им на столик у дальней стены, стоящий на небольшом возвышении, откуда открывался хороший обзор на зал. Алекс немного смутилась: знай она, что они поедут в ресторан, а не на прогулку, оделась бы понаряднее. Ох уж этот Джек с его скрытностью, вечными увиливаниями и недоговорками…
Сделав заказ, Алекс бросила взгляд на ёрзающего Джека, сосредоточенно роющегося в меню, и мягко заметила:
- Я думала, мы проведём вечер в твоём НИИ, а уж никак не устроим свидание в ресторане. Какой внезапный сюрприз…
- Ну я же должен выводить в свет свою девушку, - галантно отозвался Джек, блеснув ей улыбкой. – Кроме того, не только же перед студентами тебе сверкать фигуркой, детка, - с ухмылочкой добавил он.
Алекс слегка покраснела. Конечно, ей нравилось удобно и со вкусом одеваться, и она была не прочь слегка пофлиртовать со студентами старших курсов, у которых вела семинары по истории, но никогда никаких пошлостей себе не позволяла.
- А, то есть это диверсия и попытка испортить мне фигуру? – нашлась Алекс и заявила с шутливым апломбом: - У тебя ничего не выйдет, меня не так просто изменить!
Джек пожал плечами и снова уткнулся в меню, а она задумалась о том, что он в ней находил и находит. Она не понимала его, как бы ни старалась, не знала толком, как он относится к ней, что испытывает, а он не понимал её шуток, говорил ей компрометирующие пошлости и игнорировал все её старания по дому, где вообще бывал зачастую только по ночам. У них была какая-то странная совместная жизнь с кривым бытом и полярными, не пересекающимися вселенными внутреннего мира каждого из них – и всё-таки они были вместе.
Алекс ценила мостик между ними, который возвели время и стремление. Джек… она не знала, но, наверное, тоже ценил, если был с ней.
- Ну что, ты готова увидеть этот мир с другой его стороны? – подождав, пока отойдёт официант, Джек ухмыльнулся и ловко извлёк из портфеля плоскую прозрачную коробку. Он пододвинул её к Алекс.
Девушка задумчиво всмотрелась в коробку. Там была тоненькая серебристая ленточка шириной с сантиметр, не больше.
- И как она работает?
- Очень просто. Тебе нужно только надеть её на голову – обвить вокруг лба, например, ну, или по линии роста волос, и она всё сделает сама. Подсоединится к твоему мозгу через вот эту микронную сеть, - Лондон указал пальцем, и Алекс, приглядевшись, заметила, что снизу от ленты отходят множество тончайших серебристых проводков, похожих на ворс. Алекс подняла боязливый взгляд, но Джек замахал рукой. - Не волнуйся, детка, я проверял на себе и на своём коллеге, всё совершенно безопасно, абсолютно нечувствуемо и легко отсоединяется обратно.
- Радует, что я не первый подопытный кролик, - усмехнулась Алекс. – Так ты хочешь, чтобы я её надела?
- Надела и поносила несколько дней, - уточнил Джек. – И, конечно, сообщала мне обо всех результатах… Хочется проверить всю глубину её возможностей, уточнить параметры, ну, и прочее.
Алекс вскинула брови, с недоверчивостью поглядев на него.
- То есть? Ты не знаешь, на что она способна?..
- Не совсем, - замявшись, признался Джек. – Я знаю, что она позволяет увидеть других людей иначе, увидеть… - он сделал неопределённый жест рукой в попытке подобрать слово, - их внутренний свет. Ты представляешь, насколько это может быть полезно? Как широко это можно использовать!.. – его глаза загорелись. – Это же такие возможности, детка, такое поле для деятельности!
- Так а почему ты не стал исследовать дальше эти эффекты? – не дала себя увести от темы Алекс.
- Понимаешь, детка, это моя собственная, личная разработка, - понизил голос Джек. – Институт это не оплачивал, поэтому я не могу раньше времени поднимать какой-либо резонанс. Вот получу патент, тогда – да. А пока мне нужно всесторонне проработать это дело. Видишь ли, ни на мне, ни на моём коллеге Отто лента не оказывает большого эффекта… И мы предположили, что нужен человек со стороны, не знающий начинки, так сказать, чтобы подошёл с чистой головой. Так что мне никак не обойтись без тебя, детка… - лицо Джека стало настолько проникновенно-невинным, что Алекс невольно улыбнулась.
- Хорошо, хорошо, уговорил. Только смотреться я с ней, конечно, буду… как в обрезанной версии шапочки из фольги, - фыркнула она.
- Во всём всегда есть свои плюсы, - наставительно произнёс Джек. – Ты будешь выглядеть с ней как Бриджит Бардо, детка.
Она не хотела открывать глаза в этот мир. Она мечтала о том, чтобы проснуться в другом месте, пусть бы оно было даже замершим Зазеркальем.
Но больше всего Алекс хотела жить, просто жить – как раньше. Это был её мир. Она принадлежала ему, а он – ей, она понимала его, радовалась ему, жила в гармонии с ним. А теперь… Всё изменилось. Мир изменился, она изменилась. И он отторгал её, выкидывал, пытался убить. Но она… Она имела право быть такой, какая есть! Она имела право – жить. Первое из неотъемлемых прав, как говорили философы.
Значит, нужно было делать, как она привыкла. Жить, как она любила…
Но глаза открывать всё-таки не хотелось.
Алекс поднялась, села на постели, вытерла с припухшего лица слёзы. Веки изнутри были как красноватая тёмная плёнка, но она быстро переключилась на осязание и слух. Эту комнату, этот дом она знала хорошо. Главное было – слиться с пространством, сомкнуться с ним, стать его движущейся и невыделяемой частью.
И Алекс пошла.
Слушая живущий скрипами, шорохами, стуками дом, она вышла из комнаты, спустилась вниз, определив по кряхтению и стуку ножа, что мать всё-таки пошла на кухню. Она отворила дверь, стекая по ступенькам, по дорожке к воротам, выходя тем же путём, что бежала когда-то от себя и мира сразу.
Кладбище было недалеко, в полукилометре вверх по улице. Она не знала точную дорогу туда, но всё так же слышала и чувствовала. Она казалась себе тенью от опадающей листвы, гравием на дорожках, запахом бархатцев с соседней клумбы. Рябью на поверхности реальности.
Она точно ощущала, куда идти.
Через много порывов ветра, топота детских ног и брызг с распылителей газонов она добралась – до самого страшного места.
Алекс открыла глаза. Она стояла перед могилой отца.
Она не дрогнула, когда с её пальцев, платья, волос потекла чёрная вязкая жидкость, закапала, полилась ручейками вниз. Она не дрогнула, когда её всю потянуло этим сплошным потоком вниз, к земле, к смерти. Она не дрогнула, когда к ней потянулись со всех сторон, со всех могил грязные, рваные, колючие, исходящие на сожжённый прах, на гниль, на червей и белёсую труху плети.
Она не раскрыла рта даже в немом крике, когда её дрожащие руки вырывали чёрные струи из тела, выдирали с ошмётками мяса и кровью, пока не вырвали всё, не уложили в могильную топь.
Она посмотрела вокруг и бледно улыбнулась. А потом стала, не сходя с места, сворачивать плети, выращивая могильные плиты, там, где их не было, делая новые там, где были, пропалывая землю и сажая цветы. Плети пачкали, жалили, кололи и травили, но она не обращала внимания, она улыбалась.
- Всё, готово. Ну, как тебе?
Алекс открыла глаза и захмыкала.
- Обычно парни так говорят, когда дарят девушке что-то драгоценное из украшений, - поддразнила она. – А не чуднУю экспериментальную технику.
- Как посмотреть – может быть, это ”украшение” будет тебе более всего к лицу, детка, - парировал Джек. – Ну так что ты видишь?
Алекс дёрнула бровями вверх, осматривая ресторанный зал.
- Пока ничего, - она нахмурилась, приглядываясь. – Хотя нет, постой… Вон, у той пожилой женщины с большими бусами и у её чопорного супруга – как будто какие-то пятнышки… звёздочки в груди.
- Смотри внимательнее, детка, ничего не упускай! – Джек переводил горящий взгляд с неё на других посетителей и обратно.
Алекс послушно вгляделась, переводя глаза со столика на столик, с человека на человека, осматривая компании и отдельных людей.
- Нет… - потрясённо сказала она. И добавила, наполняясь уже восторгом, восхищением: - Нет, не пятнышки! Джек, это лучи, какие-то связи между людьми!
Наверное, это их чувства друг к другу, то, что их соединяет… Они везде, у каждого, - Алекс заулыбалась, всматриваясь. – Ой, и даже тянутся от людей вовне. Наверное, к другим людям и существам. А может быть, даже вещам, - она оглянулась на него вопросительно.
- Да, ты действительно видишь значительно больше меня… - удивлённо пробормотал Джек. – У меня получалось заметить что-то только у знакомых и то если они подходили близко, - задумчиво добавил он.
- Это красиво, потрясающе! Но, Джек… - Алекс поглядела на него смущённо. – Это же неприлично – так подглядывать за людьми и их настоящими чувствами.
- Нет-нет-нет! – замахал рукой Лондон. – Ничего подобного, детка. Представь, как это могло бы послужить на пользу различным службам, вроде ФБР и разведки, - шёпотом со значением сказал он. – Если то, что я изобрёл, поможет определять, какими чувствами человек связан с окружающими, это же поможет вычислять кого угодно!.. Маньяков, террористов, педофилов, потенциальных убийц… Это будет нужная и правильная штука, - улыбнулся он.
Алекс помолчала, размышляя, по привычке чуть поджав губы. Конечно, мир не идеален и всегда будет не идеален. Но это может и правда сделать его лучше, хоть немного добрее…
- Только обещай мне, Джек, что ты не отдашь эту вещь в неправильные руки, - вздохнула Алекс.
Он улыбнулся победно, кивая.
- Не сомневайся во мне, детка.
Алекс посмотрела на него внимательно, потом чуть улыбнулась и кивнула в ответ.
На следующий день, порывшись в сумочке, ровно перед самым занятием, она обнаружила, что забыла телефон в машине Джека – который говорил, что уедет до ночи на какую-то конференцию с банкетом. А на самом занятии Алекс увидела, как от самого непоседливого и мешающего на семинарах студента к ней тянется, переплетаясь вокруг себя, клочковатая жёлтая нить…
Она шла и строила мир.
Выращивала заново траву, цветы и деревья, проводила реки и ручьи, выплёскивала лужи, создавала небо и солнце. Она укладывала дороги, строила заборы, дома, кварталы. Мастерила животных, насекомых, птиц. Мастерила встречных людей.
Она возвращала себе осень.
Боль и страх терзали её, переполняли, давили и душили изнутри и снаружи, на самом стыке её с реальностью, по изнанке кожи, грозя порвать последнюю сдерживающую её оболочку. Но она не обращала внимания, не позволяла себе его обратить.
Наверное, её руки были в крови, наверное, у неё текли слёзы...
Она не знала.
Алекс снова вошла в дом. Дом, который её звал и ждал, от вида которого ей было больнее всего.
Она прошла в кухню, где всё ещё готовила мать, где теперь вертелся вернувшийся младший брат. Мать обернулась, заохала, пеняя на неё, что ушла так внезапно, брат поддразнил её, улыбаясь широко.
Она посмотрела на них, протянула к ним болящие, но твёрдые руки и взяла их потоки, такие разные и в чём-то схожие, к себе. Она погрузила в них пальцы, рассоединяя и сплетая снова, забирая частью себе, латая ими зияющее дырами тело, окутываясь в них.
Она слепила себя заново.
В другом мире
В двери звякнуло ключом, и Алекс, сидящая в гостиной за книгой, подняла глаза.
- Привет, детка! – Джек махнул рукой со связкой. – Фух, извини, смог вырваться только к сегодняшнему вечеру! Эти их затяжные переговоры меня замучили, - пожаловался он.
Алекс не ответила – она молча лепила его в своём новом мире.
- Как там дела с моим маленьким изобретением? – улыбнулся он, подходя ближе. – Ты продвинулась в этом деле?
- Я сняла ленту ещё вчера утром, когда не смогла до тебя дозвониться, - отозвалась Алекс, а затем придирчиво осмотрела его и с неприязнью стряхнула налипшую на него шелуху и неровные вялые обрывки нитей.
- Джек, давай больше не будет никаких "банкетов" с лаборантками или кто они там, - она подняла глаза, посмотрела на него снизу вверх - мягко, но уверенно. – Я хочу, чтобы ты ночевал по ночам – со мной, а не с кем-то.
Джек замер, поглядев на неё удивлённо, наклонив голову, будто примеряясь к ней как-то по-новому.
- Пожалуйста, - со значением и лёгкой улыбкой прибавила Алекс.
- Э... Хорошо, детка, как скажешь, - проговорил он и под конец улыбнулся широко: - Если я так нужен, я буду с тобой как и когда смогу.
- Конечно, нужен, - с теплотой кивнула Алекс. – Я твоя девушка – и хочу быть уверена в наших отношениях и их ценности. И не дам занимать своё место, так и знай, - она махнула в его сторону поднятым пальцем, с прежней шутливой улыбкой, но предупреждением во взгляде. И молча, с чувством подтверждения своей правоты, поглядела, как от Джека тронулась и потянулась к ней белая стрелка.
- В таком случае – решено! Трудно отказать такой красивой женщине, - Лондон, как ни в чём не бывало, будто не его только что поймали на горячем, сверкнул улыбкой, с галантной иронией целуя ей руку.
Алекс посмотрела на него с лёгким укором и качнула головой. Это же был Джек, всё верно… Но теперь ей было видно, что творится кругом, что творится с ним, и от всех этих связей зависела целостность её нового мира. И значит, она будет следить за ними, чтобы всё было в норме, чтобы всё было вне зеркал и иллюзий. Чтобы всё – было.
Она подхватила тоненькую прядку, идущую от его груди, обернула одним движением вокруг безымянного пальца правой руки. Чуть усмехнулась. А затем вплела её в окружающее, дорисовывая ею последний штрих.
Автор: Stef Boread
Бета: Sillshhart
Персонажи: Джек Лондон/Алекс Дюма
Жанр: драма, психоделика, фантастика, отчасти философия
Рейтинг: R
Комментарий: Реальность - это то, что ты видишь вокруг и чем живёшь. Что делать, если твоя собственная - восстала против тебя?
Предупреждение: Рейтинг стоит за некоторую графичность в описании психоделики. И да, это гет!
Отказ от прав: Да никому они не принадлежат, бедолаги)
Размещение: Только с моего разрешения.
читать дальше- Ещё немного, ещё немножко...
Лужи под сапожками блестели озёрцами, яркими от пойманных лучей солнца. Асфальт был ещё тёмным от дождя, с оставшейся в трещинках водой, кажущийся практически новым. В воздухе так и разливалось тепло сентября, грея напоследок, перед зимой, расцвечивая мир в яркие, пёстрые краски. Всё было прямо так, как ей всегда нравилось.
Глаза б её всего этого не видели.
- Совсем чуть-чуть, - голос сбился на шёпоте – горло сильно сжалось, так невыносимо хотелось плакать.
Листья на деревьях пятнами, брызгами меняли свой цвет. Мир вокруг расцветал – в последний раз перед долгим сном, но ярче прежнего, сильнее всего, тянулся вверх, в стороны, к солнцу и безудержно голубому, пёстрому и свежему небу.
Её мир рухнул. Упал в серую грязную – как приближающаяся пора – бездну. Растёкся страхами и страшками, рассеялся ветрами тревог, осел радиоактивной пылью безнадёжности.
Она бежала – а вокруг падали осколки и булыжники, целясь в неё. Она бежала – чтобы скрыться от них, от рушащихся стен лабиринта её сознания в своей норке, последнем укрытии, где она надеялась выжить.
Она бежала – а вокруг цвела осень.
*
Когда-то в нормальной жизни
- Я знаю путь в другой мир, - уронил Джек, откидываясь на кресле, как будто сказал о чём-то обыденном, малозначащем, вроде пробки из десятка машин на следующем светофоре.
Алекс насторожилась, распахнув поневоле глаза – в мимолётном ожидании тайны, секрета, чуда. Но, господи, это же был Джек, - напомнила она себе. Джек, у которого была семья из стареньких родителей, живущих в соседнем районе, у которого была высокая должность в исследовательском институте и рабочие интрижки с лаборантками, у которого были машина, кредиты, счета, званые вечера и турпоходы на байдарках. Алекс терялась во всём этом многообразии его реальности, не понимала, как его с такой лёгкостью хватает на всё одновременно, поражалась его, казалось бы, бессчётным занятиям и энтузиазму. Ей казалось, он как сетью опускается на город, опутывая его своими перемещениями, связями, делами.
Он как будто бы был всегда и везде – но только на одной плоскости. Только в одном – материальном - мире. Другие миры – чужие миры, её миры – не были ему известны, не были ему нужны. Того, чего не было в реальности, для Джека не существовало.
- Вряд ли ты открыл новый шкаф в Нарнию, - усмехнулась Алекс, качнув головой, гадая про себя, что же он имел в виду.
Джек поглядел на неё, легко улыбнувшись, чуть показав "запятые" возле уголков рта, которые ей так нравились. Она вспомнила, что, наверное, до сих пор влюблена.
- Нет, детка, это не какие-то выдумки или сказки, вернись из своей Страны Чудес, - отозвался он, взмахнув рукой, привычно и презрительно отсеивая даже намёк на невозможность происходящего. – Мы всё ещё в настоящем, - не делая лишних пауз, он снова сосредоточился на своей мысли. – Это, можно сказать, изнанка мира, такая же иррациональная как ты…
Джек прервался, с укором поглядев на зеркальце и ещё россыпь разноцветных принадлежностей, появившиеся на откинутой крышке бардачка его машины. Алекс, вспомнив, как он терпеть не может беспорядка в своей машине, быстренько докрасила губы, виновато улыбнулась и сгребла косметику обратно в сумку. Ох уж эта её вечная привычка разбрасывать вещи там и сям, которая так сердила ей парня…
- Весь блеск уже съела - такой вкусный! – пошутила Алекс. Джек покосился на неё недоумённо, но промолчал. - Как это у тебя получилось? – спохватилась она, вспомнив о разговоре, попытавшись замять неуютный момент.
- Очень просто, - Джек улыбнулся не без нотки горделивости, но всё так же широко. – Это называется нейробионика, моя дорогая.
- А, это опять по твоей работе... - Алекс слегка нахмурилась, забавно сморщив нос. Все эти сложные сферы, в которых пребывал Джек, какая-то помесь физики, химии и биологии... - всё это было от неё далеко, на каком-то странном, непонятном, промежуточном уровне существования. Ну а Джек - Джек там был рыбой в воде и соколом в небе. Алекс тихонько вздохнула - не мудрено, что у него было столько увлечений.
- Я изобрёл одно устройство, - вещал, между тем, Лондон. - Это что-то вроде очков нового поколения, детка! Они расширяют твои горизонты и возможности, ты сможешь видеть шире, увидеть то, что ранее никому не было доступно!
- Джек, по тебе плачет отдел пиара, - засмеялась Алекс, чувствуя, что на самом деле заинтригована. Её всегда манили и притягивали всякие тайны и загадки, новости, изобретения и открытия. В этом ей виделось тоже что-то... сказочное. - И как же оно работает, это твоё устройство? - не сдержала Алекс любопытства.
- Не буду забивать твою головку страшными трёхэтажными формулами, - отмахнулся с усмешкой Лондон. Он не особо любил вдаваться в объяснения: его всегда больше интересовал и прельщал сам процесс созидания и получаемые от него результаты. - Ты скоро сама всё увидишь и почувствуешь, - уверенно произнёс Джек, не испытывая и грамма сомнения, что Алекс может не захотеть и отказаться.
Алекс, поначалу поджавшая губы - Джек снова не стал ей ничего объяснять, а она ведь не глупа, она бы поняла! - посмотрела на него заинтригованно, почти завороженно. Он никогда ранее не предлагал ей поучаствовать в этой сфере своей жизни, почти ничего не рассказывая непосредственно о своей работе. Алекс кивнула, сама не заметив, что согласилась на участие в том, о чём понятия не имела.
"Тайны Джека всегда были странными... Но всё-таки они есть, эти тайны. И я смогу их увидеть", - с удовольствием подумалось ей.
*
Паутина подкрадывалась всё ближе, сжималась медленно пульсирующим кольцом. Она оплетала всё, она была везде, исходя из каждого здания, тянулась по улицам, из парков. Но дом, дом был уже близко! Алекс снова перешла с быстрого шага на практически бег, в горле начало саднить от сбивающегося дыхания.
Вот уже и знакомый газончик с пожухлой, подсохшей травой – маме давно не хватало сил за ним следить, а у младшего братика было всегда и своих дел по горло.
"Хоть бы кто-то меня встретил, - мысленно взмолилась Алекс и сама же испугалась, вспомнив, что творилось в городе. – Или нет, лучше не надо…"
Перед калиткой она перевела дыхание, оглянулась и замерла, как стояла. Осенняя улица была безлюдна, чиста и свежа, где-то даже цвиркали птицы… Алекс робко улыбнулась – может быть, всё было неправдой, всё показалось?
Она глянула вверх, в высокое небо, и под ноги, в смешные блестящие лужи, улыбнулась на детский смех, послышавшийся из-за поворота. И вздрогнула.
Тонкие плети с лёгким шорохом ползли к ней, обвиваясь друг вокруг друга, утолщаясь, усиливаясь, стремясь дотянуться до неё. Они лезли отовсюду, прямо по асфальту, из-под кустов и с домов, даже спускались с деревьев, где раньше слышались птицы. Они сетью заполняли всё, затягивали постепенно улицу с двух сторон.
Алекс взвизгнула, рванула на себя калитку, со стуком захлопнула её и побежала к дому, слыша, как шорох и скрип переплетающихся плетей становится громче, мощнее. Она запрыгала по ступенькам вверх, ловким, за много лет отработанным жестом достала и вставила ключ, провернула в замке…
И наконец очутилась дома.
Алекс перевела дыхание, оперевшись спиной на захлопнувшуюся дверь. Затем прислушалась. В доме было тихо. Брат, наверное, был ещё в школе, а мама не стала вставать.
Она тихонько поднялась по ступенькам, всё ещё дёргаясь, толкнула дверь в свою старую комнату. И – о боже – наконец почувствовала себя в безопасности. Дома.
Здесь всё было по-прежнему: ровно так, как она когда-то обустроила свой личный мирок, как сделала его уютным. Всё здесь было частью неё, каждая продуманная, с любовью подобранная мелочь.
Алекс сделала несколько маленьких, медленных шажков, вдыхая слегка затхлый и вместе с тем родной запах комнаты, которую она оставила пару лет назад, переехав в центр к Джеку, проникаясь царящим тут духом, вспоминая прежнюю детскую беззаботность. Она тронула подвешенные к стене на леске тонкие металлические трубочки, когда-то с любовью подобранные по звучанию, и они отозвались тихим мелодичным звоном. Она провела пальцами по шероховатым обложкам книжных собраний, коснулась стоящих рядком глиняных поделок на полках, глянула на мягкие лица девушек, чьи фото были вырезаны из глянцевых журналов. И улыбнулась.
Здесь её никто и ничто не достанет, никакая паутина.
Здесь ей снова будет хорошо, она снова сможет жить.
Она вернёт свой дух, возродит самое себя, восстановит свой мир, который успел почти разрушиться. Она соберёт всё заново, по кусочкам, и всё будет лучше, чем раньше, и ничего больше не рухнет…
- Чарли! Ты дома? – Алекс оглянулась на глухой оклик и встревожено посмотрела на дверь. Похоже, она всё-таки разбудила маму…
Алекс, поколебавшись с секунду, вышла из комнаты. Маме нельзя было волноваться, у неё был уже второй инсульт.
- Нет, мам, это я! – крикнула она в ответ.
- Александра? – голос мамы был тёплым и немного ворчливым, почти таким, как она помнила. Алекс улыбнулась.
"Мама…" – она кинулась на встречу медленно выходящей из другой комнаты старой женщине, обняла её мягко.
- Александра, почему ты не сказала, что придёшь? Я бы приготовила торт, - женщина гладила зарывшуюся носом в её халат девушку по волосам, а у Алекс перехватило горло.
- Да это неважно, мам, я сама приготовлю, - она отодвинулась, глядя на мать. – Давай я тебе лучше помогу… - Алекс осеклась, глядя расширенными глазами на грудь женщины.
Толстое, мясистое, пульсирующее щупальце ярко-красного цвета высовывалось из груди её матери, тянулось прямо к ней, словно требуя её.
Онемевшая, побледневшая Алекс сделала шаг назад, ещё шаг.
- И-извини… я устала… с работы… - пробормотала она, - я посплю немного… у себя.
Она кинулась в свою комнату и заперлась, больше не будучи в силах держать себя в руках, горько и беззвучно рыдая.
Её смятённый разум утрачивал самосознание – последнюю из нетронутых нитей связи с реальностью.
*
Официант указал им на столик у дальней стены, стоящий на небольшом возвышении, откуда открывался хороший обзор на зал. Алекс немного смутилась: знай она, что они поедут в ресторан, а не на прогулку, оделась бы понаряднее. Ох уж этот Джек с его скрытностью, вечными увиливаниями и недоговорками…
Сделав заказ, Алекс бросила взгляд на ёрзающего Джека, сосредоточенно роющегося в меню, и мягко заметила:
- Я думала, мы проведём вечер в твоём НИИ, а уж никак не устроим свидание в ресторане. Какой внезапный сюрприз…
- Ну я же должен выводить в свет свою девушку, - галантно отозвался Джек, блеснув ей улыбкой. – Кроме того, не только же перед студентами тебе сверкать фигуркой, детка, - с ухмылочкой добавил он.
Алекс слегка покраснела. Конечно, ей нравилось удобно и со вкусом одеваться, и она была не прочь слегка пофлиртовать со студентами старших курсов, у которых вела семинары по истории, но никогда никаких пошлостей себе не позволяла.
- А, то есть это диверсия и попытка испортить мне фигуру? – нашлась Алекс и заявила с шутливым апломбом: - У тебя ничего не выйдет, меня не так просто изменить!
Джек пожал плечами и снова уткнулся в меню, а она задумалась о том, что он в ней находил и находит. Она не понимала его, как бы ни старалась, не знала толком, как он относится к ней, что испытывает, а он не понимал её шуток, говорил ей компрометирующие пошлости и игнорировал все её старания по дому, где вообще бывал зачастую только по ночам. У них была какая-то странная совместная жизнь с кривым бытом и полярными, не пересекающимися вселенными внутреннего мира каждого из них – и всё-таки они были вместе.
Алекс ценила мостик между ними, который возвели время и стремление. Джек… она не знала, но, наверное, тоже ценил, если был с ней.
- Ну что, ты готова увидеть этот мир с другой его стороны? – подождав, пока отойдёт официант, Джек ухмыльнулся и ловко извлёк из портфеля плоскую прозрачную коробку. Он пододвинул её к Алекс.
Девушка задумчиво всмотрелась в коробку. Там была тоненькая серебристая ленточка шириной с сантиметр, не больше.
- И как она работает?
- Очень просто. Тебе нужно только надеть её на голову – обвить вокруг лба, например, ну, или по линии роста волос, и она всё сделает сама. Подсоединится к твоему мозгу через вот эту микронную сеть, - Лондон указал пальцем, и Алекс, приглядевшись, заметила, что снизу от ленты отходят множество тончайших серебристых проводков, похожих на ворс. Алекс подняла боязливый взгляд, но Джек замахал рукой. - Не волнуйся, детка, я проверял на себе и на своём коллеге, всё совершенно безопасно, абсолютно нечувствуемо и легко отсоединяется обратно.
- Радует, что я не первый подопытный кролик, - усмехнулась Алекс. – Так ты хочешь, чтобы я её надела?
- Надела и поносила несколько дней, - уточнил Джек. – И, конечно, сообщала мне обо всех результатах… Хочется проверить всю глубину её возможностей, уточнить параметры, ну, и прочее.
Алекс вскинула брови, с недоверчивостью поглядев на него.
- То есть? Ты не знаешь, на что она способна?..
- Не совсем, - замявшись, признался Джек. – Я знаю, что она позволяет увидеть других людей иначе, увидеть… - он сделал неопределённый жест рукой в попытке подобрать слово, - их внутренний свет. Ты представляешь, насколько это может быть полезно? Как широко это можно использовать!.. – его глаза загорелись. – Это же такие возможности, детка, такое поле для деятельности!
- Так а почему ты не стал исследовать дальше эти эффекты? – не дала себя увести от темы Алекс.
- Понимаешь, детка, это моя собственная, личная разработка, - понизил голос Джек. – Институт это не оплачивал, поэтому я не могу раньше времени поднимать какой-либо резонанс. Вот получу патент, тогда – да. А пока мне нужно всесторонне проработать это дело. Видишь ли, ни на мне, ни на моём коллеге Отто лента не оказывает большого эффекта… И мы предположили, что нужен человек со стороны, не знающий начинки, так сказать, чтобы подошёл с чистой головой. Так что мне никак не обойтись без тебя, детка… - лицо Джека стало настолько проникновенно-невинным, что Алекс невольно улыбнулась.
- Хорошо, хорошо, уговорил. Только смотреться я с ней, конечно, буду… как в обрезанной версии шапочки из фольги, - фыркнула она.
- Во всём всегда есть свои плюсы, - наставительно произнёс Джек. – Ты будешь выглядеть с ней как Бриджит Бардо, детка.
*
Она не хотела открывать глаза в этот мир. Она мечтала о том, чтобы проснуться в другом месте, пусть бы оно было даже замершим Зазеркальем.
Но больше всего Алекс хотела жить, просто жить – как раньше. Это был её мир. Она принадлежала ему, а он – ей, она понимала его, радовалась ему, жила в гармонии с ним. А теперь… Всё изменилось. Мир изменился, она изменилась. И он отторгал её, выкидывал, пытался убить. Но она… Она имела право быть такой, какая есть! Она имела право – жить. Первое из неотъемлемых прав, как говорили философы.
Значит, нужно было делать, как она привыкла. Жить, как она любила…
Но глаза открывать всё-таки не хотелось.
Алекс поднялась, села на постели, вытерла с припухшего лица слёзы. Веки изнутри были как красноватая тёмная плёнка, но она быстро переключилась на осязание и слух. Эту комнату, этот дом она знала хорошо. Главное было – слиться с пространством, сомкнуться с ним, стать его движущейся и невыделяемой частью.
И Алекс пошла.
Слушая живущий скрипами, шорохами, стуками дом, она вышла из комнаты, спустилась вниз, определив по кряхтению и стуку ножа, что мать всё-таки пошла на кухню. Она отворила дверь, стекая по ступенькам, по дорожке к воротам, выходя тем же путём, что бежала когда-то от себя и мира сразу.
Кладбище было недалеко, в полукилометре вверх по улице. Она не знала точную дорогу туда, но всё так же слышала и чувствовала. Она казалась себе тенью от опадающей листвы, гравием на дорожках, запахом бархатцев с соседней клумбы. Рябью на поверхности реальности.
Она точно ощущала, куда идти.
Через много порывов ветра, топота детских ног и брызг с распылителей газонов она добралась – до самого страшного места.
Алекс открыла глаза. Она стояла перед могилой отца.
Она не дрогнула, когда с её пальцев, платья, волос потекла чёрная вязкая жидкость, закапала, полилась ручейками вниз. Она не дрогнула, когда её всю потянуло этим сплошным потоком вниз, к земле, к смерти. Она не дрогнула, когда к ней потянулись со всех сторон, со всех могил грязные, рваные, колючие, исходящие на сожжённый прах, на гниль, на червей и белёсую труху плети.
Она не раскрыла рта даже в немом крике, когда её дрожащие руки вырывали чёрные струи из тела, выдирали с ошмётками мяса и кровью, пока не вырвали всё, не уложили в могильную топь.
Она посмотрела вокруг и бледно улыбнулась. А потом стала, не сходя с места, сворачивать плети, выращивая могильные плиты, там, где их не было, делая новые там, где были, пропалывая землю и сажая цветы. Плети пачкали, жалили, кололи и травили, но она не обращала внимания, она улыбалась.
*
- Всё, готово. Ну, как тебе?
Алекс открыла глаза и захмыкала.
- Обычно парни так говорят, когда дарят девушке что-то драгоценное из украшений, - поддразнила она. – А не чуднУю экспериментальную технику.
- Как посмотреть – может быть, это ”украшение” будет тебе более всего к лицу, детка, - парировал Джек. – Ну так что ты видишь?
Алекс дёрнула бровями вверх, осматривая ресторанный зал.
- Пока ничего, - она нахмурилась, приглядываясь. – Хотя нет, постой… Вон, у той пожилой женщины с большими бусами и у её чопорного супруга – как будто какие-то пятнышки… звёздочки в груди.
- Смотри внимательнее, детка, ничего не упускай! – Джек переводил горящий взгляд с неё на других посетителей и обратно.
Алекс послушно вгляделась, переводя глаза со столика на столик, с человека на человека, осматривая компании и отдельных людей.
- Нет… - потрясённо сказала она. И добавила, наполняясь уже восторгом, восхищением: - Нет, не пятнышки! Джек, это лучи, какие-то связи между людьми!
Наверное, это их чувства друг к другу, то, что их соединяет… Они везде, у каждого, - Алекс заулыбалась, всматриваясь. – Ой, и даже тянутся от людей вовне. Наверное, к другим людям и существам. А может быть, даже вещам, - она оглянулась на него вопросительно.
- Да, ты действительно видишь значительно больше меня… - удивлённо пробормотал Джек. – У меня получалось заметить что-то только у знакомых и то если они подходили близко, - задумчиво добавил он.
- Это красиво, потрясающе! Но, Джек… - Алекс поглядела на него смущённо. – Это же неприлично – так подглядывать за людьми и их настоящими чувствами.
- Нет-нет-нет! – замахал рукой Лондон. – Ничего подобного, детка. Представь, как это могло бы послужить на пользу различным службам, вроде ФБР и разведки, - шёпотом со значением сказал он. – Если то, что я изобрёл, поможет определять, какими чувствами человек связан с окружающими, это же поможет вычислять кого угодно!.. Маньяков, террористов, педофилов, потенциальных убийц… Это будет нужная и правильная штука, - улыбнулся он.
Алекс помолчала, размышляя, по привычке чуть поджав губы. Конечно, мир не идеален и всегда будет не идеален. Но это может и правда сделать его лучше, хоть немного добрее…
- Только обещай мне, Джек, что ты не отдашь эту вещь в неправильные руки, - вздохнула Алекс.
Он улыбнулся победно, кивая.
- Не сомневайся во мне, детка.
Алекс посмотрела на него внимательно, потом чуть улыбнулась и кивнула в ответ.
На следующий день, порывшись в сумочке, ровно перед самым занятием, она обнаружила, что забыла телефон в машине Джека – который говорил, что уедет до ночи на какую-то конференцию с банкетом. А на самом занятии Алекс увидела, как от самого непоседливого и мешающего на семинарах студента к ней тянется, переплетаясь вокруг себя, клочковатая жёлтая нить…
*
Она шла и строила мир.
Выращивала заново траву, цветы и деревья, проводила реки и ручьи, выплёскивала лужи, создавала небо и солнце. Она укладывала дороги, строила заборы, дома, кварталы. Мастерила животных, насекомых, птиц. Мастерила встречных людей.
Она возвращала себе осень.
Боль и страх терзали её, переполняли, давили и душили изнутри и снаружи, на самом стыке её с реальностью, по изнанке кожи, грозя порвать последнюю сдерживающую её оболочку. Но она не обращала внимания, не позволяла себе его обратить.
Наверное, её руки были в крови, наверное, у неё текли слёзы...
Она не знала.
Алекс снова вошла в дом. Дом, который её звал и ждал, от вида которого ей было больнее всего.
Она прошла в кухню, где всё ещё готовила мать, где теперь вертелся вернувшийся младший брат. Мать обернулась, заохала, пеняя на неё, что ушла так внезапно, брат поддразнил её, улыбаясь широко.
Она посмотрела на них, протянула к ним болящие, но твёрдые руки и взяла их потоки, такие разные и в чём-то схожие, к себе. Она погрузила в них пальцы, рассоединяя и сплетая снова, забирая частью себе, латая ими зияющее дырами тело, окутываясь в них.
Она слепила себя заново.
*
В другом мире
В двери звякнуло ключом, и Алекс, сидящая в гостиной за книгой, подняла глаза.
- Привет, детка! – Джек махнул рукой со связкой. – Фух, извини, смог вырваться только к сегодняшнему вечеру! Эти их затяжные переговоры меня замучили, - пожаловался он.
Алекс не ответила – она молча лепила его в своём новом мире.
- Как там дела с моим маленьким изобретением? – улыбнулся он, подходя ближе. – Ты продвинулась в этом деле?
- Я сняла ленту ещё вчера утром, когда не смогла до тебя дозвониться, - отозвалась Алекс, а затем придирчиво осмотрела его и с неприязнью стряхнула налипшую на него шелуху и неровные вялые обрывки нитей.
- Джек, давай больше не будет никаких "банкетов" с лаборантками или кто они там, - она подняла глаза, посмотрела на него снизу вверх - мягко, но уверенно. – Я хочу, чтобы ты ночевал по ночам – со мной, а не с кем-то.
Джек замер, поглядев на неё удивлённо, наклонив голову, будто примеряясь к ней как-то по-новому.
- Пожалуйста, - со значением и лёгкой улыбкой прибавила Алекс.
- Э... Хорошо, детка, как скажешь, - проговорил он и под конец улыбнулся широко: - Если я так нужен, я буду с тобой как и когда смогу.
- Конечно, нужен, - с теплотой кивнула Алекс. – Я твоя девушка – и хочу быть уверена в наших отношениях и их ценности. И не дам занимать своё место, так и знай, - она махнула в его сторону поднятым пальцем, с прежней шутливой улыбкой, но предупреждением во взгляде. И молча, с чувством подтверждения своей правоты, поглядела, как от Джека тронулась и потянулась к ней белая стрелка.
- В таком случае – решено! Трудно отказать такой красивой женщине, - Лондон, как ни в чём не бывало, будто не его только что поймали на горячем, сверкнул улыбкой, с галантной иронией целуя ей руку.
Алекс посмотрела на него с лёгким укором и качнула головой. Это же был Джек, всё верно… Но теперь ей было видно, что творится кругом, что творится с ним, и от всех этих связей зависела целостность её нового мира. И значит, она будет следить за ними, чтобы всё было в норме, чтобы всё было вне зеркал и иллюзий. Чтобы всё – было.
Она подхватила тоненькую прядку, идущую от его груди, обернула одним движением вокруг безымянного пальца правой руки. Чуть усмехнулась. А затем вплела её в окружающее, дорисовывая ею последний штрих.
-
-
11.11.2012 в 17:53-
-
11.11.2012 в 17:57Спасибо!)) А почему Дюмский, любопытно? Понятно, что она главгероиня и все дела, но что ещё делает его дюмским?)))
И шо, так сложно читается, что ли? ><""
-
-
11.11.2012 в 18:28духовэмоций и отношений это то что для меня вполне очевидно. Не то что бы я видела щупальца и нити, но это вполне в моей картине мира. И то что она восстанавливала себя с помощью сторонних нитей-отношений это тоже вполне если не духе дюма, то уж в моем точно. Потому что хорошее отношение ко мне (не всех, а тех, кто мне дорог) это как подпитка энергией, и наоборот что-то гадкое от близких способно подкосить. Это внешне вряд ли заметно, но ощущается очень хорошо. У меня как-то было это ощущение во время болезни, что я латала себя компотом привезенным мне в больницу, тем фактом, что мне его привезли и что именно ЭТОТ человек его привез, или звонком от подруги просто самим фактом звонка.И шо, так сложно читается, что ли? ><""
С третьего раза вообще легко )))) Главное уловить про что вообще речь )))
-
-
11.11.2012 в 18:42Ну, здесь имелась в виду глобальность: когда видишь всё, хочешь или нет, в полном объёме, во всех оттенках хорошего и плохого, в такой взаимосвязанной системе. Это же были не просто отношения к ней, это была гиперболизированная Белая Этика, которая не в ценностях и потому отрицается))
Я как этик, тож вижу отношения, чувствую отношение к себе и живу этим, но явно не в таком масштабе - не в масштабе сети, системы, своего понимания отношений))
И да, я убилась со своей болевой БС описывать все эти материалистичные детали.